Искоса поглядывая по сторонам, в метель, скрывающую тени зверодемонов, я старался не думать о том, с какой скоростью монстр вылетел из пурги и убил опытного штурмовика. Что ему стоит разорвать на части жалкую кучку палубных моряков?
У самого входа, рядом с обуглившимися зубьями металла, Коротышка оглядел выделенных ему людей.
— Двигаемся по трое. Начинаем с самого верха. Один несет фонарь, второй его прикрывает. Третий следит за тем, что происходит у них за спиной, — перекрикивая вьюгу, распорядился Яки.
— Думаешь, там могут быть такие же твари? — спросил один из моряков.
— Заткнись, мать твою! Не вызывай демонов еще раз! — вспылил вдруг Шон. Он был бледен, и я видел, как он боится того, с чем познакомила нас Пустыня.
— Ой, ладно, чего завелся?!
— Вперед! Шон, Грэг, Скотти, вы — первые. Потом я, Эд и Патт. Винсарь, Три Гвоздя и Сабля — вы последние. Орри и Рэмси — стоите у выхода и слушаете все, что происходит. Если что-то пойдет не так — мигом к штурмовикам. Но, клянусь шупальцами Темнобога, молитесь, чтобы все было хорошо. Всем все ясно?
Ему ответил нестройный хор голосов. Я смотрел в темноту и уже не хотел лезть в недра «Сына героев».
— Мертвец прав: когда старшие офицеры нужны — их, пусть клешня подледного монстра раскроит мне череп, никогда нет. Ни боцмана, ни мастера штурмовиков. Видимо, есть дела поинтереснее, — пожаловался Коротышка. — А капитан и вовсе еще не проспался.
— Хватит трепаться, Яки! — подал голос Сабля. — Здесь дует!
— Вперед! Раз тут такое дело рядом с кораблем — мы лишь проводим разведку. Ничего не берем, аккуратно смотрим. Поняли, пасынки волокуньего сообщества?
Первым в провал залез Грэг. Чуть полноватый моряк, также занятый в штурманском деле, как и Яки. По-моему, он не боялся ничего на свете и при этом совсем не гордился редкой природной храбростью. Он просто так жил. Вот и все.
Грэга увлекла тьма брошенного ледохода. За ним запрыгнул коренастый Скотти, а следом, с большой неохотой, забрался Шон. Невысокий, болезненно худой, большеголовый и почти не скрывающий своего страха. Над ним «У Полового» смеялись чаще всего.
Я вошел следом за Коротышкой.
Мороз победил брошенный корабль. Лишь черные полосы зачарованного металла не покрылись льдом. Пустыня забрала ледоход, и теперь даже по его тесным коридорам нужно было ходить в «кошках». Царапанье металла о замерзший пол эхом блуждало в молчаливом брюхе «Сына героев».
А еще чем-то пахло… Чем-то неприятным, неживым. Чуждым. Мы брели по палубе, осторожно оглядываясь и наблюдая за фонарем идущего впереди Грэга. Ледоход был пуст. Коридоры затянуло льдом, в который вмерз брошенный мусор; с потолка свисали монолитные рыжие сосульки. На кухне в котле смерзлась в единое целое гора посуды.
Наши шаги будто разбудили что-то в глубине судна. Мне показалось, будто я чувствую дыхание затаившегося на борту зла.
Грэг добрался до подъема на первую палубу, подождал нас.
— Давай туда, — шепнул Яки.
— Почему шепотом? — громко и ехидно поинтересовался Грэг.
— Давай туда, чтобы тебе в ноздри шаркун залез и отложил личинок! — громче приказал Коротышка.
Моряк хохотнул и ступил на первую ступеньку.
— Мы в зал, — сказал нам Коротышка. Голос его подсел. Он тоже чувствовал нечто, таящееся на борту. Низкие потолки стали как будто еще ниже. Захотелось даже втянуть голову в плечи.
Дверь, ведущая в жилой отсек второй палубы, оказалась заперта. Мы несколько минут провозились с запорным механизмом, сопя в темноте и кляня замерзший штурвал самыми грязными словами.
— Сюда! — крикнул откуда-то сзади Грэг. — Есть кое-что!
— Что такое? — встревожился Яки. Мы подобрались к трапу на первую палубу. Свет от нашего фонаря выдирал из черноты лишь часть коридора, уводящего в небытие и обросшего ледяными водопадами. Я почувствовал, как по спине бегут мурашки. Тишину мертвого судна нарушали лишь наши шаги, покашливание кого-то из моряков, пробирающихся на борт позади нас, и гул Пустыни, секущей броню корабля миллиардами крошечных снарядов.
— Тут трупы, Яки… И кое-что еще… — ответили сверху. — Поднимайся… Мне кажется, это должен увидеть капитан.
Я сглотнул. Мне захотелось выйти прочь, наружу. Остатки любопытства окончательно растворились в недружелюбной темноте.
— Драный демон, — буркнул Яки. — Эд, вперед.
Подняв перед собою фонарь, я стиснул зубы и поставил ногу на первую ступеньку трапа.