Сосед сокрушенно покачал головой. Бутылка почти опустела. Пришлось посочувствовать. Не все потеряно, со временем перебесится, признает ошибку. Детей конечно жалко, но они взрослые, поймут.
Через несколько минут горестных раздумий сосед приободрился:
— Не обращай внимания. Неудобно в жилетку плакаться, просто человек хороший попался, одно на другое навалилось. Женат?
— Был, — отрезал он сухо, опустив глаза.
Сосед смекнул и тему развивать не стал. Работаешь? Да, ответил он, работаю. Поведал немного о себе. Что называется автобиографическая справка. Сосед слушал в пол-уха.
"Сильный человек имеет право на минутную слабость, равно как слабый — на обретение сил", — пришло ему в голову. Вот как сейчас. Его подтачивало чувство, будто он что-то хотел сделать и зарекся сделать это в условленный срок, нечто важное, имеющее для него первостепенное значение. Но что — здесь царил вязкий непроходимый мрак. Купить хлеба? Вынести мусор? Нет. Сделать звонок.
— ….копаться в человеческих мозгах, — соседа терзал новый приступ красноречия, — Презираю кретинов, считающих тебя ничтожеством только за то, что знаешь меньше них. Зарабатываешь меньше них. Еще больше ненавижу мнимых доброжелателей. Я вот тебе здесь поляну накрыл не просто так, сразу говорю.
Именно. Сделать звонок. Глянул на часы: половина одиннадцатого. Спит, наверное, не дождался.
— Слушай, я должен кое-куда позвонить, — сказал он, вставая.
— Конечно, — пьяный Вова раскраснелся пуще прежнего и заметно посерьезнел. Скоро на философию потянет.
Он пошел на кухню, до упора закрутил капающий кран и набрал номер. Длинные гудки. Семь, восемь, десять.
— Алло.
— Марина Федоровна! Это я. Саша спит?
— А, привет, — из трубки слышался рев телевизионной рекламы, — Собираемся ложиться. Сейчас посмотрю.
Зашлепали, удаляясь, шаги. Сквозь рекламные гимны послышались приглушенные голоса, затем шипение чайника. Отчетливое "не хочу!" Снова шаги. Равномерное дыхание: он догадался, что тетка взяла трубку, но разговор продолжать не торопится. Диктор расхваливал новый освежительный напиток.
— Марина Фед…
— А? Думала, с линией что. Спит он, уснул.
— …..
— Не переживай, ест хорошо, играется, по двору бегает.
— Завтра заеду. До свидания.
Он нажал на рычажок указательным пальцем. Будь он пьян, пустил бы, наверное, слезу. Но он не пьян, он ощущал себя болезненно трезвым как никогда, особенно на фоне соседа, напевающего песенку в зале. Вернулся. Извини, дела. Спокойно, не дурак, все понимаю.