2
Вроде бы падал он вниз, а вылетел наверх, точно пробка от шампанского и приземлился на пушистую сочную траву. Поднялся, отряхнулся.
В следующий миг осознал факт: он оказался на зеленой лужайке посреди прекрасной островной страны, которая называется Новой Зеландией. Так подсказывала злыдня интуиция. На лугу паслись коровы. А, ну да, они еще дают молоко.
Возле дороги неподалеку стоял деревянный дом. Столбы электропередачи, неуклюже натыканные вдоль трассы, убегали за холмы. И ни каких признаков цивилизации. Паук побрел к дому, земля приятно пружинила под ногами. Навстречу ему вышел мужик довольно преклонного возраста, с сединой, упитанный и энергичный.
— Здорово! — говорит.
Паук, естественно, выпал.
— Вы меня знаете?
Мужик пригладил рукой волосы и исчез в дверном проеме.
— Заходи! — слышит из недр хижины Паук.
Возле дома приютился сарайчик и загон. Вряд ли там лежат трупы замученных жертв, утешил себя он, неуверенно ступая внутрь. Все в доме было пожелтевшее, старое, словно эхо пятидесятых годов прошлого века: причудливой формы радиоприемник, ламповый телевизор, черно-белые фотографии в рамочках, изъеденные мышами вдоль и поперек обои, плетеные стулья с высокой спинкой.
— Вы здесь живете? — спросил Паук трагически, бегая глазами в поисках хотя бы намека на телефон.
Мужика, кажется, это позабавило. Лицо его покрылось морщинками, непослушные космы опять оттопырились.
— Садись! — приказывает он, пододвигая парню стул, а сам включает плиту и лезет вниз, в подвал по угрожающе скрипящей лестнице. Вытаскивает оттуда свертки, банки, корзинки и принимается готовить обед. Проходит час, в течение которого парень пытается достучаться до хозяина, но тот ведет себя словно глухой.
— Ешь! — приказывает он ему. Пауку посчастливилось отведать вкуснейший английский завтрак — омлет с отменным беконом и томатом..
— Где здесь ближайший город? — спрашивал он с набитым ртом, — Или хотя бы поселок? Где я могу найти администрацию или посольство? Мне нужно позвонить домой, никто не знает, что я здесь. Это хитрый розыгрыш? Я участвую в каком-то шоу, да? Этот дом муляж, везде натыканы камеры, а вы — подставное лицо? Куда ведет то шоссе? Здесь часто ездят машины? Может быть, вы инвалид? А, я понял. Вам надо денег? У меня нет, вернее, есть…26 рублей. Это все что у меня есть, честное слово!!
Но мужик только ухмылялся:
— Ешь и пей!
Паук ел и пил, а хозяин подкладывал ему еще гарнира. Вскоре Паук застонал:
— Я больше не могу! Спасибо, очень вкусно.
— Отлично, — заключил мужик, — Ты сыт. Но хочешь еще.
Паука мучила отрыжка.
— Да, — выдавил он.
— Посмотри, что ты съел.
На тарелке лежали шнурки, фантики из-под конфет, размокшие сигаретные фильтры и бог знает что еще. Паука замутило.
— Неужели тебе это казалось вкусным? А что же ты тогда пил?
— Вроде сок… — прохрипел Паук.
— Машинное масло!
Паука стошнило в раковину. Рвало его долго и мучительно, со всеми подробностями, о которых говорить не стоит.
— Ты отравил меня! — завопил он фальцетом, утираясь.
Мужик меланхолично грыз семечки.
— Ты сам себя отравил.
Паук вне себя от злости, он готов порвать старого козла на куски, его переполняет ярость.
— Ну, положим, ударишь ты меня. А дальше что? Зарежешь? Труп — в подвал. Пойдешь по дороге, прошагаешь два дня без отдыха и воды, и через 50 миль тебя, ослабевшего, подберет патруль, отвезут в каталажку, просидишь там пару-тройку месяцев с мексиканцами и камбоджийцами как злостный бродяга, испытаешь на себе все прелести тюремной жизни, и депортируют тебя грузовым самолетом обратно на историческую родину.
— Зачем ты это сделал?
— Что сделал?
— Накормил меня этой дрянью, вот что!! — заорал побагровевший Паук, — Урод!!
— Помнится, ты не отказывался от добавки.
— Ты меня загипнотизировал, чертов старик!
— Нет. Я всего лишь дал тебе то, что ты просил.
— Я не просил еду….Я, — Паук осекся, — Я вообще не просил еду.
Мужик приканчивает последнюю семечку и одним движением руки смахивает шелуху на пол. Едва кожурки дотрагиваются до дощатой поверхности, они превращаются в тараканов, которые стремительно убегают через щель во входной двери.