На кладбище мне пришлось встретиться с бабулей и с ее неизменной тенью жабой Клавой. Это стало самым трудным испытанием сегодняшнего дня. Как всегда при виде них у меня разболелась голова, но я терпела до самого конца, чтобы рассказать брату о своих чувствах. Он часто говорил, что для него это очень важно. Я наклеила на деревянный крест плачущий смайлик. Теперь Семен знает, что с момента его ухода мне бывает грустно до слез. Определенно, грустно до слез! Я уверена, что больше мне не удастся жить в безопасности. Кругом сплошной мрак. Я знаю, что на меня надвигается что-то страшное, но не знаю, с кем оно придет, из-за этого я боюсь всех подряд.
Примечание. (выделено желтым маркером) Мои грустные смайлики почти закончились. Не забыть докупить!»
Ксения засунула свой дневник под подушку, бросила взгляд на настенные часы и заторопилась. Открыла просторный гардероб, одела черный свитер крупной вязки в белую крапинку, утепленные, безразмерные черные штаны с десятком кнопочных карманов. Взлохматила волосы, покрасила губы темно-синей помадой, подвела нижние веки черным карандашом, растушевала и задумчиво уставилась на свое отражение. Идеальный фрик совершенно неуместно смотрелся на фоне идеального порядка квартиры. Наконец, Ксения довольно кивнула пугалу в зеркале и, надев сверху черное полупальто, отправилась на автобус.
******
В приемной работала улыбчивая админинстратор Анечка - жизнерадостная толстушка в розовых очках и ярких цветастых блузках с глубоким вырезом. Когда-то Ксения даже спросила, является ли декольте необходимой деталью ее дресскода. Анечка надулась и перестала ей улыбаться на целую неделю.
- Аарон Аврамович примет вас через несколько минут, - громко сообщила она, покосившись на соседнюю дверь. И тут же прошептала, прикрыв ладошкой рот:
- У дока сегодня весь день «трудные случаи», так что он не в духе. Ты уж его не добивай там, ладно, Ксюш? А то я вечером добавку к зарплате собиралась просить. Мне Гришке своему репетитора позарез надо нанимать. Он по математике совсем дуб...
Ксения покачала головой, перебив излияния Анечки:
- Попроси прибавку в другой день. А еще лучше найди себе другую работу, - достала пачку таблеток, выколупала одну из упаковки и протянула ее расстроенной девушке.
- Это что? – удивленно прошептала та.
- Пустырник. Горький и противный. Глотай, не разжевывая, и запей водой.
Анечка страдальчески нахмурилась, но таблетку приняла. Похоже, с такими пациентами ее Гришка так и останется неучем... В этот момент дверь открылась и весь проход заняла высокая, крупная, фигура. Настороженный взгляд Аарона Аврамовича моментально выловил Ксению, в глазах мелькнула досада, которую тут же вытеснила профессиональная доброжелательность. Дежурно улыбнувшись ей крупными, отбеленными зубами он произнес:
- Заходи, Ксения.
Оказавшись внутри, девушка привычно присела на край кресла-кушетки и уставилась на пол. Гладкая прохлада кожаной обивки так и манила расслабиться, пастельные тона кабинета, со вкусом украшенного орхидеями, умиротворяли, аромат кофе приятно щекотал ноздри, но мимолетный взгляд на дока заставил внутренне ощериться. «Держись настороже!» - пронеслось в голове.
Аарон Аврамович, грузно приземлившись на просторное кресло по соседству с кушеткой, сочувственно констатировал :
- У тебя непростые времена. Хочешь мне рассказать, как прошли похороны брата?
- Это не вам судить, какие у меня времена, док. - Ксения строго взглянула на попечителя и уже спокойно продолжила, - На похоронах было девять человек. Это хорошо.
- Ты не любишь толпу, понимаю. О чем ты думала, когда прощалась с братом?
Ксения молча достала из сумки большую тетрадь и, открыв, протянула психиатру. Бесцеремонно ткнула пальцем в коротенький текст на просторе первой страницы и снова отсела на край кушетки. Спина начала ныть от неудобной позы, но расслабляться было никак нельзя. Аарон Аврамович подцепил со стола очки и, по привычке сщурившись, вчитывался в ее четкий, каллиграфический почерк.
- Ну что же... Честно и... кратко, - даже не скрывая досады, нахмурился он. Выдержал паузу, давая ей шанс возразить или оправдаться. Так и не дождавшись ответа, отложил тетрадь на стол и вымученно произнес:
- Повторю тебе в сотый раз: ты мне не чужая... И не стоит меня поправлять, что не в сотый – это просто фигура речи, - быстро добавил он, видя, что Ксения уже открыла рот, - Твоя мама, между прочим, была моим лучшим другом и назначила попечителем не случайно, - Аарон Аврамочвич взял со столика бутылку с водой и сделал внушительный глоток. - Я хочу помочь тебе пережить этот нелегкий период. Но если ты закроешься в себе и продолжишь отгораживаться молчанием, книжными выкладками и всяким... – он с плохо скрываемой досадой показал на ее вид, - камуфляжем, ты окажешься слишком уязвимой для... любых жизненных перепитий.