В паутине слов
Лифтовое табло высветило единицу, кабина замерла, пиликнула о конце спуска, двери с грохотом разъехались и молодая рыжеволосая девушка шустро процокала каблуками к выходу. Она выскочила из подъезда дома под летние утренние лучи, прошла мимо широкоплечего с толстыми скулами дворника-таджика - сметал мусор на тротуаре. К груди она прижимала пачку бумаг в газете. Около придомовой урны постояла, затем сделал два быстрых шага вперед, но остановилась, вернулась, словно в душе шла борьба, и бросила сверток в урну.
***
«Каждое начало – конец, но не каждый конец – начало…», - прочитал он первые строки книги вынутой из урны.
Алехон, для россиян Алеша, вспомнил девицу, из-под ног которой еле-еле успел убрать метлу – так бежала, особенно ее серые глаза, что светились, словно внутри полыхало пламя. «Что за муть читают русские?! - думал, сидя на раскладушке в своей подсобке два на три метра, где из обстановки, кроме горбатого телевизора и электроплитки, больше ничего не было, - то ли дело газетка со сладко-кислыми сплетнями или журнальчик с полуголыми девчухами».
Книга лишилась газетной обложки и легла на телек. Алехон потер широкий лоб, затем толстый нос, и пока пальцы чесали голову с темно-русыми волосами, глаза вчитывались в рецепт солянки из снятой газеты. Все ингредиенты: колбаски, сосиски, хрустящие соленые огурчики, золотистый лук, обжаренный с томатной пастой, ароматная петрушка; живо предстали ему, отчего живот забурчал, слюнки потекли, но свинина в супе погасила весь аппетитный мираж. Отпил полбутылки кефира, закусил сдобой и ушел в полуденную дрему.
Из нее выскочил в поту, сердце трепетало, а глотку и желудок терзала тошнота. Перед глазами - видение сна: он за столом, напротив рыжеволосая девица с серыми глазами читает вслух, звенящим голосом: «…но не каждый конец – начало, и если слово - нить арахниды, то…», его рука, как чужая, черпает ложкой солянку с жирными кусками свинины, а рот без противления принимает нечистую для мусульманина пищу».
Когда успокоился, нажал кнопку пульта, включая телик, но взгляд зацепил книгу, и страх ошпарил холодом. Он кожей ощутил, что из страниц к нему щупальцами тянется опасность, и что-то еще… еще более сильное.
***
Прозвенел звонок и урок закончился. Учительница поправила очки, оглядела учеников, которые торопливо убирали учебники и тетради, и сказала звонким голосом:
- До свидания. И не забудьте, на следующем уроке сочинение «Мой любимый герой в романе Война и мир».
Когда все вышли, она заполнила журнал, и, откинувшись на спинку стула, встретилась глазами с великими русскими писателями, чьи портреты украшали стены кабинета русского языка и литературы. Уже прошел месяц, как она избавилась от той книги, что написала в порыве отчаяния и злобы на мир после измены мужа, но теперь, когда стыд прошел, она осмеливалась смотреть в лицо титанам слова, чьи тексты пробирали умы и души читателей. Ведь писала книгу в миг слабости, повинуясь желанию ударить, отомстить, владеть…, да вовремя одумалась.
- Елена Сергеевна, вас директор просил зайти, - сказала завуч, приоткрыв дверь в кабинет и сунув внутрь голову в белокурых завитках.
Через десять минут Елена Сергеевна, хотя вне школы все звали Лена, потому что была еще юна и только окончила вуз, сидела в кабинете директора школы и внимала нравоучениям. К ним она уже привыкла и выслушивала, не отрывая глаз от красной щели на грубо отштукатуренном лице, что колола замечаниями и била критикой.
- И все-таки, Елена Сергеевна, когда от вас ждать научной работы для публикации? Вы у нас уже год, а еще ничего.
Лена увела взгляд в сторону, тяжело вздохнула, а беспокойство дрожащей мышкой забилось под сердцем. Она, как могла, избегала словотворчества – случались беды.
- Мария Степановна, мне трудно…
- Всем трудно, - перебила директриса, - постарайтесь… А чтобы избежать бОльших трудностей возьмите меня в соавторы…
Спустя час шла около дома, и хотя летнее небо внезапно покрыли темные тучи, накрапывал мелкий дождь, ветер раскачивал высокие тополя и развевал ее рыжие волосы, не спешила, словно окутанная мысленным коконом. Думы были тяжелы, ведь с детства, как первые слова появились на бумаге из-под ее руки, начались неприятности: прочитала подруге стихи, поссорились, пожелала, чтоб ее змея укусила, так через три дня так и случилось; одноклассник вырвал любовную записку и вслух зачитал, пожелала больше не видеть, на следующий день – ногу сломал. А все беды то, из-за неправильно расставленных слов… и потому-то ей так трудно что-либо писать.