Внезапно мужская рука оказалась рядом, а сверху навис зонт. Рядом шел толстоскулый таджик со знакомым лицом. Она подумала, что очень похож на Алешу – дворника, только одет прилично: новая серая рубашка в мелкую клетку, голубые джины и модные кроссовки.
- Здрасьте, - он улыбнулся, показав местами обломанные желтоватые зубы, - не помните меня. Я раньше тут дворник был… Теперь ваш книгу читаю – ничо не понятно, но в мозгах ясность светлее самый яркий солнц…
Тут ее сердце забилось, мысль пронзила насквозь, озарив душу, как самый яркий солнц: «Вот ты какой, рыцарь метлы и совка».
Одарила улыбкой, которая сбросила с ее лица хмурость, и, входя в подъезд, сказала:
- Зайдите ко мне вечером, часов в семь. Сто тринадцатая квартира. С книгой, только с книгой приходите.
***
В семь ноль три Алехон позвонил дверь с номером сто тринадцать, держа в одной руке книгу, в другой – бутылку вина, в душе - робость, а в теле - вожделение. После чтения текстов Елены в голове роились навязчивые идеи: от мелкого воровства до торговли биткоинами, но природная хитрость и терпение брали верх и пока занимался перепродажей овощей, фруктов и сородичей на работы. Некоторые из слов, фраз и предложений из книги оседали в памяти, и всплывали в трудные переговорные минуты, чем выводили победителем в спорах и стычках.
И такая вера в свои силы поселилась в груди, как будто сам Бобо-Дехкон – прародитель народа вел его, что даже решился юную девицу зонтиком прикрыть, а ведь не зря, видно живет в чреслах мужская сила, что ощутила и пригласила.
В квартире поразили полки с книгами до потолка: в комнате, коридоре, даже на кухне под столом, везде, и не удивился, если бы увидел фолианты в холодильнике. Повсюду витала пыль, словно страницы испускали в воздух частицы текста, обмениваясь познаниями. Как завороженный он проследовал за девушкой на кухню, уселся за стол, книга была у нее, а красное сухое рядом у вазочки с вареньем, ему казалось, что дыхание книг пронизает насквозь, переворачивает мысли, смешивает желания, ощутил себя одиноким малым дитем среди бескрайней степи под ночным звездным небом.
Как во сне отхлебнул чаю, который поставила перед ним девушка.
- Попьем чаю, а вино вам завтра пригодится. Вы придете ко мне в школу.
Алехон кивнул, не понимая, зачем ему надо в школу.
- Вам, наверное, вот этот отрывок понравился, - открыла книгу, и начала читать звенящим голосом.
На автомате хлебал чай, слова лились из ее уст, а в разуме вспыхивали видения: вывеска на здании «Средняя школа №…; табличка на двери «Директор школы … М.С.»; лицо с толстым слоем румян и красные губы-щели, пьющие вино.
- Ладно, Алеша, вам пора. Книгу завтра в школе заберете, - звонко рассмеялась, глядя как он хлопает густыми черными ресницами.
Послушно встал, вышел, и очнулся только через полчаса у себя в съемной комнате.
***
Следующим утром Елена Сергеевна заглянула в кабинет директора.
- Доброе утро, Мария Степановна!
- Доброе! Что у вас, Елена Сергеевна? Срочное? А то уезжаю на совещание в облоно, буду через пару часов.
- Я работу принесла, дописала, - протягивая книгу в газетной обложке, - Вы начните сегодня читать, а то вдруг, не то совсем …
- Хорошо, приеду - начну.
Девушка вышла, широко растянув губы, обнажив молодые белые зубы, ощущая на языке холодный вкус мести, и пожелала директриссе скреститься в порыве страсти с дворником-таджиком.
***
Спустя несколько месяцев главный редактор просмотрел синопсис романа, взял первый лист и прочитал: «Каждое начало – конец, но не каждый конец – начало, и если слово - нить арахнида, то книга поймает ум, душу и волю любого человека в паутину, чтобы завернуть в нужный автору кокон…»
Конец