– Молчи и слушай. Ты забудешь всё, что связано со мной и этим местом. Уезжай подальше. Заведи семью, утройся на работу, купи жильё. Денег хватит, – рука потянулась в карман за конвертом с внушительной суммой наличных, но остановилась, едва его коснувшись. Намерения внезапно изменились на диаметрально противоположные. Секунда, и смертельный капкан захлопнулся на шее. Клыки вонзились в артерию, направив бурный поток в иное русло, лишая жертву будущего. Вздрогнув последний раз, тело обмякло и безвольно рухнуло мне под ноги. Металлический привкус горячей крови оставил во рту и на губах приятный шлейф. Сложно понять, какая из причин моего поступка взяла верх: скверное расположение духа, не подходящее для милосердия, полнейшее отсутствие желания подвергать риску нашу конфиденциальность или банальная жажда, разыгравшаяся под влиянием негативных эмоций. Если зов крови мне удавалось обуздать, даже в толпе, то с контролем гнева дела обстояли скверно. Склонившись над обескровленным трупом, я закрыла остекленевшие глаза и бросила в пустоту никому ненужное: «Прости».
Вскоре о произошедшем напоминал лишь широкий столб дыма, уходящий в вышину. Подойдя к ближайшему дереву, я сорвала несколько пышных сосновых веток и устремилась прочь от места, куда больше незачем возвращаться. Со временем вещи становятся всего лишь вещами, почти полностью утратившими какую-либо ценность, но не все. И не для всех. В нашей гостиной был один занимательный предмет интерьера – увесистая хрустальная ваза с замысловатым орнаментом. Она неизменно стояла в центре стеклянного стола, менялось только её наполнение. Причудливые букеты из любых доступных цветов, ягод, шишек, растений, ветвей всегда составляла Дана. Наверное, ей больше подошёл бы образ сказочной феи, нежели жадного до крови монстра, но судьба – та ещё шутница со скверным чувством юмора. Такому увлечению, как и моей тяге к представителям фауны, имелось рациональное объяснение: отголоски прошлой жизни. Впечатления от происходящего вокруг нас неизбежно тускнеют с течением времени. Однако, самые яркие черты характера и крепкие привязанности отпечатываются в нашей личности, если не навсегда, то на долгие, долгие столетия. Обретя вечную жизнь, Дана стала видеть в растениях не целебную силу, а общность с собой. Засохший цветок навсегда застывает в моменте своей кончины, как и мы.
Вернувшись домой, я, не раздеваясь, прошагала в общую комнату. Пространство заполнилось едким запахом гари, источаемым волосами и одеждой. Под пристальным молчаливым наблюдением я положила на стол ветви, которые всё это время держала под курткой, бережно прижав к груди. Обеспокоенный взгляд Даны пробежался по моему лицу, задержавшись на характерных бурых разводах. Она печально опустила глаза, а вот юноша продолжил испытующе смотреть, ожидая объяснений. В их полной осведомлённости о случившимся не возникало никаких сомнений. Мною было принято важное решение, и настал момент его озвучить, к чему я приступила, начав издалека.
– Не смотритетак. Мы все убивали. Вот ты, Дана, – пара голубых глаз снова поднялась на меня, – самая благородная, мудрая и чуткая из нас. Объясни, почему всему мерой служит «человечность»? Однажды нас сочли источником абсолютного зла, но разве сами смертные не уничтожают друг друга? Обладают ли они теми качествами, которые вкладывают в смысл этого громкого слова? Я склонна считать, что за ним скрываются личные интересы каждого, не более, – Дана вскочила на ноги, но по-прежнему хранила молчание.
Повисла напряжённая пауза, после которой я перешла к главной сути разговора.
– Я ухожу.Одна.
К моему удивлению, эти слова не стали ни для кого неожиданностью.
– Но, Лина, зачем это? – залепетала Дана так жалобно и проникновенно, как только умела. – Мы можем и дальше жить вместе. В тишине и покое, подальше от всех остальных. Тебе здесь так нравилось! Снег лежит почти круглый год, как ты любишь. Вокруг живописные пейзажи. Алек очень старался для нас, строя этот дом. Прошло не так уж много времени, – в голосе слышалась плохо скрываемая паника.
– А для кого-то успела пролететь целая жизнь, – намёк был очевидным. – Я благодарна тебе за дарованную вечность, но не хочу, чтобы и ваша проходила впустую. Вы никогда не сможете быть по-настоящему свободными рядом со мной.
Дана повернулась к Алеку в отчаянном поиске поддержки. Это всегда забавляло, учитывая их разницу в возрасте. До сих пор он тихо сидел, погруженный в свои мысли, но теперь же встал и подошёл ко мне с загадочным видом.
– Не вижу смысла переубеждать тебя, но есть одна просьба: прочти это письмо, а потом принимай решение. Искренне рассчитываю на то, что оно будет взвешенным, – с этими словами он вытащил из внутреннего кармана жакета конверт, перевязанный джутовой верёвкой, и протянул его мне.
Нахмурившись, я взяла его в руки и опешила. На плотной бумаге красовалась сургучная печать с гербом, который я никак не ожидала увидеть. В мыслях крутились исключительно ругательства. Я ждала каких угодно аргументов и уговоров, но только не подобного поворота событий. Выпытать подробности не удалось, поэтому в комнату пришлось удалиться в состоянии абсолютной растерянности. Одно я знаю точно: чтение обещает быть занятным.
Глава 3. Решение
Раньше мне казалось, что бессмертие – это безграничные возможности и шанс изменить мир в лучшую сторону. Постепенно оно стало для меня чем-то мучительно долгим и бессмысленным. Хотела ли я снова стать человеком? Нет. Старость, болезни, базовые потребности, финансовые и бытовые трудности – всё это больше не имеет ко мне отношения, чему я безгранично рада. Поставить на паузу, но не прекратить своё бытие. Именно этого я хотела, пока клочок бумаги вновь не поставил перед сложным выбором.
Солнце наверняка зашло за горизонт, а я так и продолжала сидеть на полу, уставившись в одну точку невидящим взглядом. Грязные вещи, которые я даже не сменила, лучше любых слов олицетворяли хаос, царящий внутри меня. Вопросов скопилось множество, а вот ответов не находилось. Как так вышло, что я максимально близко приблизилась к тому, от чего бежала? Неужели Алек действительно не понимает, под какой угрозой окажемся все мы, если я пойду навстречу и отвечу согласием на предложение? «Вмешаться в дела совета», – даже в мыслях это звучало дико. Он что, лишился рассудка?! Я подозревала, что деятельность нашего книгочея не ограничивается написанием посредственной литературы, но, чтобы настолько! А ведь мне казалось, что мы все хорошо знаем друг друга… Как же сильно я заблуждалась. Наша дружба берёт своё начало из общего человеческого прошлого, когда мы были соседями. Я была старше Алека на три года, но он всё равно заботился обо мне. Нас обратили в один день, и с той поры мы никогда не расставались. Амбициозность, наблюдательность, пытливый ум были одними из самых полезных качеств, благодаря которым Алек с поразительной лёгкостью решал многие проблемы, возникающие на нашем пути. Впрочем, духа авантюризма он тоже не был лишён, а заразительная улыбка могла расположить к себе кого угодно. С ранних лет он питал слабость к исторической литературе, но заниматься приходилось преимущественно физическим трудом. Теперь же он прослыл умелым переводчиком, историком и талантливым писателем. Разумеется, мне было известно, что некоторые заказы исходили напрямую от представителей кланов, но это всё равно никак не увязывалось с поступившим предложением. Мне верилось, что Алек действительно является мастером своего дела и может быть полезен, но при чём здесь я? Мой уникальный дар тщательно скрывался от посторонних, дабы не угодить в цепкие лапы совета, а теперь Алек сам толкает меня на то, чтобы подвергнуть опасности нас всех. Ничего не понимаю… А что насчёт Даны? Она совсем не удивилась, когда братец достал конверт. Как долго обо всём знала и молчала? Почему одобрила совершенно безумную затею? Мы пробыли вместе не одно столетие, но теперь складывалось ощущение, что я ничего не знаю о своих близких. Неужели тайн не было только у меня? Целая гамма чувства стремилась вырваться наружу диким смерчем, но я старалась не терять самообладания. В долгих рассуждениях нет никакого смысла. Информацию нужно получать напрямую от её носителя. Смыв с лица и тела следы минувшей ночи, я переоделась и спустилась на первый этаж.