— Да, да, — торопливо сказал он, — я это Имею в виду.
— У меня нет денег, потому что я все отдала Борису, — спокойно сообщила Эмма.
— Когда?
— В конце прошлого года. Когда он открывал свой автосервис.
— А почему ты мне ничего не сказала? — поразился Денис. — Я ведь тоже дал ему пятьдесят тысяч, и я думал, что остальные деньги — это кредит, который он взял у своих знакомых.
Эта новость так изумила его, что он даже перестал злиться.
— А почему я должна была говорить тебе? — в свою очередь, изумилась Эмма. — Ты же сам только что сказал: это мои деньги. Только мои!
— Ага, значит, мои деньги — это наши, а твои — только твои, — пробормотал Денис. — Хорошая позиция!
Эмма пожала плечами в очередной раз. Она этого не понимала. Для нее все всегда было предельно ясно.
— Тогда, может быть, продадим магазин? — вырвалось у Дениса.
Он вспомнил красивое здание, в котором он располагался, кучу аквариумов, потолок, в котором плавали красивые рыбки… Помещение казалось таинственным из-за полумрака, царившего в нем. Попав в него в первый раз, Денис подумал что очутился в подводном царстве. Вот сейчас выплывет русалка, взмахнет хвостом… Конечно от продажи магазина деньги были бы несравнимо большие, чем от продажи антиквариата. Вообще-то весь антиквариат он мог продать и без согласия Эммы. Но, во-первых, он считал это неприличным, ведь он действительно подарил все это Эмме. А во-вторых, как он будет продавать эту старину? Сложит все в узелок и попрется на Арбат? Он же ничего в этом не понимает, цен не помнит, истинную стоимость вещи определить не сможет. Он надеялся, что Эмма поможет ему или даже сама займется этим. А он распродаст все по дешевке, потому что его наверняка обманут при расчете, и к тому же на продажу стольких предметов уйдет много времени…
— Продать магазин? — взвилась Эмма. — Нет!
Денис во все глаза смотрел на свою всегда спокойную жену. Он никогда не видел ее в таком состоянии. Она напоминала фурию, зеленые глаза метали молнии, белая кожа покраснела и в сочетании с рыжими волосами выглядела неважно. Денис даже поразился тому, как некрасива стала Эмма. Может, зная о своей такой особенности, она поэтому и была всегда уравновешенна и старалась не злиться?
Жена быстро взяла себя в руки и снова уткнулась в книгу. Ну не хочет она продавать магазин — и черт с ней, зло подумал Денис. И все же сделал последнюю попытку. Так сказать, дал Эмме шанс реабилитироваться.
— Эти деньги очень много значат для меня, — тихо сказал он, усевшись рядом с ней на диванчик. — Я смогу восстановить свой бизнес и обязательно верну тебе долг. Но если я сейчас не смогу найти средств, то никакого будущего у меня не будет. Я почти банкрот, Эмма…
Она все так же читала, но Денис был уверен, что она слушает его. Эмма всегда предпочитала знать неприятеля и неприятности в лицо, и за это он уважал ее. Она не прятала голову в песок, но, как оказалось, и не спешила к нему на помощь.
— Я уверена, у тебя все будет хорошо, — жена повернулась к нему и погладила по руке. — Ты справишься со всеми трудностями и без моего магазина.
Она слабо улыбнулась и снова углубилась в книгу.
— Может, мне попросить Бориса вернуть долг? — медленно, тщательно проговаривая слова, поинтересовался Денис.
— Нет, — взвизгнула Эмма, отбросив книгу. — Ты давал ему деньги сроком на год, верно? Так год еще не истек! И, потом, у Бориса нет сейчас лишних средств, он же платит проценты, ты знаешь!
— Значит, у Бориса нет денег, и это важно, а то, что я иду ко дну, — наплевать?
Стараясь взять себя в руки, Денис выскочил из квартиры как ошпаренный. И только на лестничной клетке позволил себе несколько раз стукнуть кулаком по перилам, задрожавшим от его ударов. Он быстро преодолел три пролета и очутился на улице, направился в гараж. Взял «Вольво» и гонял по городу допоздна. Вернее, до утра следующего дня. По дороге он прикладывался к бутылке «Мартини», но, как ни странно, ни один гаишник не остановил его.
А к утру ответ нашелся сам собой. Денис вдруг вспомнил о маленьком пунктике в брачном договоре, который они подписали перед свадьбой. Тогда этот договор казался ему глупым и ненужным, но Эмма, улыбаясь, сообщила, что в Германии все так делают — подписывают брачный контракт. Денис в то время таял от ее улыбки и поставил свою подпись там, где надо. Но все же контракт им был внимательно прочтен. Кое-какие условия казались ему чересчур сложными или даже кабальными, кое-какие — откровенно смешными. Но он не стал спорить с юристами жены, потому что был уверен, что этот брачный контракт так и пролежит в сейфе до конца его дней, невостребованный и неоспоренный. В этом контракте был один пункт, касающийся столь любимого Эммой магазина. В нем говорилось, что если вдруг она окажется временно недееспособной, в случае болезни, например, либо травмы, то Денису предоставляется право заменить ее на этот период и самому вести дела магазина. Правда, была одна оговорка: на это Эмма должна была дать официальное согласие в письменном виде.
Получить согласие Эммы Денису не представлялось возможным, но ведь письмо, набранное на компьютере, никогда не расскажет, кем оно было составлено. Немецкий язык Денис знал, ошибок мог миновать с помощью словаря, а стиль Эммы за эти годы изучил хорошо. И знал, как зовут администратора и менеджера ее магазина. Так за чем же дело стало? Только за недееспособностью, вот за чем. Что же с ней делать? Скинуть с пятого этажа в кучу песка, которую привезли в их двор для детской площадки? Но вдруг она упадет неудачно и сломает себе шею? Денис ни в коей мере не хотел смерти жены. Но также не мог позволить себе потерять то, что имеет, — он отдал этой работе слишком много лет и сил. Так почему же по прихоти жены все должно разрушиться? Интересно, а что она будет делать дальше? Разве Эмма с ее тонким восприятием, интуицией и педантичным немецким умом не понимает, что если Денис обанкротится, то больше не будет ничего. Ни поездок по Европе, ни дорогих подарков, ни антиквариата, ни новой мебели…
Денис закурил. Все она прекрасно понимает! Значит, у нее имеется свой взгляд на эти вещи. В общем-то, у нее есть свои деньги, на которые она может продолжать жить. Но Денис уже понял, что эти деньги она не собирается вкладывать в его, как ей кажется, заведомо проигрышный проект. Значит, она будет тратить их без него, а скорее всего попросту разведется. Эмма сказала, что деньги, накопленные ею за время работы магазина, она отдала брату. Но ведь отдала она их восемь месяцев назад, а с тех пор средства продолжали исправно поступать ей на счет. Или она и эти деньги отдает Борису? Но в этом случае он уже должен был бы выплатить долг бандитам!
Она вышла за него замуж, когда его бизнес уже процветал. Интересно, будь он обычным служащим, согласилась бы Эмма стать его Женой?
Денис повернул руль влево и въехал в маленький переулок. Подсознательно он стремился сюда с того момента, как Эмма поставила точку в их отношениях — теоретически и фактически. Здесь жил один человек, которого Денис Корнилов боялся. Это и впрямь был страшный человек, хотя внешне напоминал персонажа детской сказки Колобка, такой же круглый, румяный и улыбчивый. Его услугами пользовались знакомые Дениса, а он сам — никогда. Но он уже с ним встречался, на одной презентации, где учредитель звукозаписывающей компании, чья презентация и состоялась, умер, отравившись на банкете непонятно чем. Денис догадывался, что отравился он с помощью этого человека. Смерть, которую он видел совсем близко, потрясла его. Но координаты Колобка он на всякий случай сохранил. Вот и пригодились…
Куропаткин вошел в тридцать седьмой номер и осмотрелся. Номер как номер, двухместный, состоящий из одной комнаты. Ничего особенного. Жили в нем двое молодых парней, студентов из Москвы. Один из них лежал на кровати, отвернувшись, а второй, симпатичный загорелый юноша, предложил Куропаткину присесть.