Чашу терпения всегда корректного командора переполнил тот факт, что женщина с плачем снимала свое постельное белье, которое развешивала для просушки в лоджии. По словам Маринки оно было с черными разводами от выхлопных газов этого армейского полугрузовика.
– Все, дальше этого терпеть нельзя, давайте напишем заявление, – повторила Маринка, рассказав друзьям историю с бельем.
– Какое заявление? – сразу же полюбопытствовала Светка.
– Чтобы с ним провели беседу и запретили ставить машину под самыми окнами.
– И куда мы его направим? – это спросил уже Генка, – в домком, что ли? Так уже…
– Нет! – решительно сказала Маринка, – в милицию.
– Фью! – Генка присвистнул, – да, кто с ним будет разбираться, что он преступление совершил?
– В принципе Маринка права, – вступился за командора Роба, – преступление – не преступление, но административное правонарушение в его действиях имеется. Но направлять заявление нужно не просто в милицию, а конкретно – в ГАИ.
– И что? – не сдавался Генка, – посадят за это?
– Не посадят, но штраф дадут за неправильную парковку, – разъяснил подкованный в автомобильном деле Роба, – и немаленький.
– Плевал он на этот штраф, денег у него хватает. Сегодня заплатит, а завтра опять поставит машину туда же. Каждый день тут гаишники дежурить не станут…
– Согласен, – сказал Роба, – я просто объяснил, как по закону надо поступать…
– Для таких, как этот, закон не писан, – мрачно констатировала Светка, – еще и нам начнет мстить.
– У меня есть другой план, – загадочно сообщил вдруг Роба.
– Какой? – Маринка вновь взяла бразды правления в свои руки, – давай – излагай, будем думать вместе.
– Нет, – заупрямился Роба, – я сам его буду осуществлять, и обещаю, что скоро он перестанет ставить здесь свою тарахтелку.
Остальные трое переглянулись. Честно говоря, никому из них связываться с этим полуотморозком не хотелось, все же двор один, потом проходу не даст.
– Уверен? – спросила Маринка, – один справишься?
– Вполне, – заверил Роба, – только давайте договоримся – никаких больше разговоров на эту тему.
Все с этим согласились
– Впрочем, если понадобится наша помощь, – великодушно добавила Светка, – то…
– Один за всех, и все за одного! – гаркнули друзья в один голос знаменитый мушкетерский девиз, и каждый накрыл сверху ладонью руку другого.
И лишь Генка скептически ухмыльнулся Робе при расставании.
А дальше стали происходить удивительные вещи.
На следующий день мордатый, как всегда сел в своего монстра, но не успел проехать и пятидесяти метров, как с руганью вылетел из машины. Оба задних колеса могучего джипа просели до земли. Запаска у него, как полагается, была лишь одна, и по дороге на шиномонтаж он каждые сто метров выскакивал и подкачивал ручным насосом постоянно спускающее колесо. Пот с него лил в три ручья, а ругался он так, что в воздух поднялась стая ворон, до того мирно рассевшихся вдоль дороги.
На следующий день история повторилась с пугающей точностью. Вновь изрыгая сплошные проклятья, мордатый двигался, вместо привычного пути, в сторону шиномонтажной мастерской, где ему в очередной раз залатывали резину.
На третий день он завел себе второе запасное колесо и менял уже сразу оба спустивших. Кроме того, он, вероятно, выяснил у мастеров причину спускания колес, поскольку приехав во двор долго бегал по нему кругами, воздевая вверх рукой что-то блестящее. И ругался так, что бедный председатель домкома завесил полностью шторы даже днем и не высовывал носа на улицу, хотя был здесь совершенно не причем.
В эту ночь владелец армейского джипа установил за ним видеонаблюдение, поставив на своей лоджии две видеокамеры. Одна фиксировала общую обстановку во дворе, а глазок другой был направлен прямо на злосчастный автомобиль. Выходя из подъезда, он бросил взгляд, прежде всего, на колеса автомобиля. Те были целы и накачаны, как положено. Далее водитель осторожно трогал машину, но двигался чрезвычайно медленно и внимательно озирал пролегавшую впереди дорогу.
Не помогло – колеса спустили примерно через уже привычно положенное расстояние.
Мордатый перестал уже бриться и следующую ночь провел в машине вместе со своим бульдогом. Похоже, он даже чем-то вооружился. Во всяком случае, таскал с собой весьма объемистую сумку. Казалось, никакой злоумышленник не мог подобраться к его машине. Да и что можно было подумать? Конечно, колеса легко спустить, если выкрутить из них ниппели или просто пробить чем-то острым. Но тогда они были бы спущены сразу. А ведь машина ехала несколько десятков метров и лишь потом оседала, да и ниппели были целы. Здесь было над чем задуматься.
Весь двор уже был в курсе его злоключений и с нетерпением ждал какой-то развязки. Члены тайного ордена по-прежнему занимались своими делами, делали большие глаза при встрече с Робой, но согласно уговору, ничего не спрашивали. Шиномонтажная мастерская считала владельца диковинного автомобиля уже своим постоянным клиентом и сделала солидную скидку на последующие ремонты, что его однако совершенно не радовало.
И вновь, несмотря на бессонную ночь, проведенную внутри джипа, фатальная история повторилась. Над машиной как бы нависла тень чьего-то проклятия. Мордатый уже здорово исхудал, глаза его запали, а щеки перестали трястись, так как и они слегка ввалились. Но не сдавался. Он тщательнейшим образом исследовал роковой путь, но, по-видимому, ничего существенного не обнаружил.
На шестой день его джип сопровождали два приятеля на автомобилях – один спереди, а другой сзади, как охранный кортеж.
Но и это не помогло, и заморский монстр снова осел в положенном месте, хотя машины приятелей благополучно его миновали и остались целы.
Это был злой рок, и даже двор затих, перестав тайно радоваться свалившимся на наглеца несчастьям. Роба же, по-прежнему, был невозмутим, а Генка ему отчаянно завидовал, что было видно даже невооруженным глазом. Маринка и Светка смотрели на Робу с тенью смешанного восхищения и некоторого страха. История со злополучными колесами казалась всем загадочной и непостижимой.
Когда дважды не помогло даже и милицейское сопровождение несчастного джипа, он внезапно исчез со двора. И больше уже никогда не появлялся. А через некоторое время съехал на другое место жительства и его владелец, разом утративший свою наглость и высокомерие. Новый жилец квартиры был также одиноким, но очень добродушным старичком и, хотя и с собакой, но также вполне благодушным ушастым спаниелем.
Несмотря на уговоры, Роба так и не рассказал друзьям всей правды. Он признавал, что содеянное его рук дело, но способы обездвижения джипа засекретил. Лишь старому боевому соратнику Генке он показал, как можно спустить колеса в движении, хоть и все четыре, если требуется.
Секрет был в общем не сложен. Роба купил коробку острых и длинных гвоздей и подкладывал их по два под каждое заднее колесо. Но не просто подкладывал, а ставил под углом в сорок пять градусов и упирая шляпками в асфальт, а острием во впадины рисунка металлокорда. Машина начинала двигаться, гвозди под давлением колеса впивались в металлокорд, и резина начинала потихонечку травить воздух, то есть спускать. Генка опробовал метод на одном из своих давних недругов с соседнего двора и признал его эффективность. Другое дело, как же Роба подбирался к колесам при всяком там видеонаблюдении и даже дежурстве в машине ее щекастого владельца. Вот этого Роба ему так и не открыл, разводя руки в стороны и отделываясь расхожей фразой плутоватого фокусника: ловкость рук и никакого мошенства…