Гаузен, пораженный лихостью происходящего, пожалел, что его руки связаны, и он не может поучаствовать в сражении. Но долго ему ждать не пришлось – Ленон подошел поближе и начал разрезать веревки, связывающие его друга.
- Гаузен, что они с тобой сделали?! – испуганно посмотрел юноша на потрепанное лицо Гаузена. - Если бы я только не убежал…
- Если бы не ты, Ленон, они бы ослепили меня. А потом мне бы перерезали горло, - содрогнувшись, поведал Гаузен. - Я снова твой должник.
- Ты не должен мне ничего, дружище. Тем более не мне ты должен быть благодарен в первую очередь.
Тут Ленон показал на великана Шанто, который, опустив бревно, скромно стоял в сторонке.
- Матушка моя гусыня! Бежим, Ленон! Это же погром! - освободившись, закричал Гаузен, все еще не веря своим глазам.
- Не бойся, он тебя не съест, - успокоил друга Ленон. - Шанто - это Гаузен. Гаузен – это Шанто.
Но Гаузен не спешил пожимать руку своему спасителю. Он знал не понаслышке о свирепом нраве погромов и в обычное время готов был встретить их разве что в виде чучела.
- Смотри, какой он симпатяга! Давай возьмем его с собой, - предложил Ленон. Шанто, похоже, не возражал.
- Спасибо за доверие, друзья вы мои… сытные, – сказал погром. Услыхав последнее слово, Гаузен настороженно положил руку на плечо Ленона, готовясь в любой момент дать сигнал к бегству.
- Ситные, надо говорить, ситные, - укорил Ленон погрома. Тот стыдливо опустил глаза.
Гаузен, хотя и понимал, что был обязан жизнью погрому, тем не менее, совсем не горел желанием оказаться в его обществе. Нелюдям он не доверял по жизни, да и подобная компания не способствовала тихому и незаметному перемещению по просторам Велитии, в то время как враги не дремлют.
- Он и мухи не обидит, - продолжил уговаривать друга Ленон, у которого, похоже, начисто вылетели из головы недавние события.
- Конечно! Муху нельзя обидеть! Она такая примитивная, что и чувств-то у нее нет никаких, чтобы обижаться. Вот убить – да! – возмутился Гаузен очевидному несоответствию в логике своего друга. - А вдруг он по ночам лунатит? Если ему в темноте захочется поесть, и он встанет во сне, кем из нас он невзначай закусит?
- Вообще-то я не боец и даже не лунатик, - робко подал голос Шанто. - Я на торговца учился.
- Вы только посмотрите! Торговец – погром! - не выдержав, прыснул Гаузен. - То-то он в одежде. А бревно зачем? Ты еще скажи, что проходил мимо и просто пытался продать дрова. Всех клиентов распугал! - попытался пошутить Гаузен, но тут ему стало немного неловко, так как смеялся он над собственным спасителем.
- Нет, я взаправду торговец, - пытался убедить друзей погром. - У меня даже дело было. Пропускал людей по мосту за деньги. Правда, потом речка пересохла, и все стали перебираться вброд. Некоторые люди даже стали прямо под мостом ходить.
- Чего же ты их не хватал? – удивился Гаузен.
- Ну, я же только за мост отвечал. Я погром честный, - смутился Шанто и добавил. - Но у меня есть идея получше. Вы даже сможете помочь мне в этом.
- Помочь в чем? – поинтересовался Гаузен. Вообще-то он хотел объяснить погрому, что они торопятся, и им не до сомнительных предприятий, но любопытство одержало верх.
- Можно сколотить ансамбль. Один будет петь, другой танцевать, третий играть на инструменте. Я долго думал и понял, что если по мосту пройдет не каждый, то музыку услышат все вокруг. И всякий проходящий мимо обязан будет заплатить за удовольствие.
- Тоже мне удовольствие, - фыркнул Гаузен и спросил:
- А если глухой попадется?
- Глухих придется бесплатно отпускать, - пояснил Шанто. - Я ведь честный погром.
- Так в скором времени каждый будет утверждать, что он глухой, дуралей ты набитый! – не выдержал Гаузен. - Не удивлюсь, если рядом с тобой табличку поставят: «Говорите погрому, что ничего не слышите».
- Ну тогда… Тогда я не знаю, что делать дальше… - расстроился незадачливый коммерсант. - Все планы насмарку.
- Смотри, как ты расстроил человека… то есть Шанто, - возмутился суровой критикой Ленон. - Ты заставил его чувствовать себя ужасно! И это твоя благодарность?
- Этот твой Филимон, - пришло в голову Гаузену. - Людоед еще тот, и тоже был коммерсантом.
- Он же исправился! – напомнил Ленон.
- А надолго ли? – усомнился Гаузен.
- А я ведь не просто погром! Я ученый. Точнее, недоученный, - продолжал сокрушаться Шанто.
- Ну и что? – пожал плечами Гаузен, не считавший ученость за достоинство. - Я тоже выпускник многих монастырей и школ. Иногда выпускали пинком под зад. Иногда сам сбегал… А один раз даже ушел от того, что школа сгорела. Что ты так смотришь? – обратился Гаузен к Ленону, который сделал испуганные глаза. - Я тут ни при чем! Я в своей жизни ничего крупнее пары поленьев не поджигал. Но не скажу, что все были плохие… - продолжил вспоминать учебные заведения велит. - В Хаслинии, например, неплохо учили бою на мечах, да и вообще разным боевым искусствам…
- Вы такие умные, - восхищенно прервал Гаузена погром. - Если бы я был таким умным! Мое обучение кончилось тем, что я никак не мог понять, почему в трехэтажном доме этажа три, а лестницы – две.
Услышав это, Гаузенчуть было не покатился от смеха.
- Ну, как же такое не понять?! Это проще простого! Вот… значит… потому… что… кхм… гм… -пытаясь разобраться, Гаузен начал было загибать то один, то другой палец, но скоро сдался и решил передать очередь Ленону, который за это время успел подумать как следует.
- Все дело в том, что лестница на каждом конце имеет по этажу, - начал объяснять Ленон.
- Но тогда их должно было быть… - Шанто тоже начал загибать пальцы на своих огромных ручищах. - Раз… два… три… четыре!
- Не совсем! – поправил юноша. - Один этаж – общий.
И Ленон начал перечислять очередность постройки:
Этаж-лестница-этаж-лестница-этаж. Они чередуются! А лестниц в небо не бывает!
- Я, конечно, не совсем все понял, но мне кажется… - благодарно отозвался погром. - Если бы у меня был такой умный учитель…
- Не все еще потеряно, - попытался успокоить Шанто Ленон и сочувствующе протянул руку, чтобы погладить его.
- Если бы у меня был такой учитель, - повторил погром. - То я ни за что бы его не съел!
Услышав это признание, Ленон отшатнулся в испуге.
- Вот это и есть причина того, что я такой неученый погром, - грустно продолжил Шанто. - Мой учитель был поганцем. Хоть он и был ученым, но природу не спрятать, поэтому он постоянно ругался и дрался. А после того, как я не смог понять, почему этажей три, а лестниц всего две, он совсем озверел от злости. А я от страха съел его. Да и поганец он был скверный не только характером, но и нутром. Как он меня с трудом переваривал, так и я его еле проглотил. Одним словом, тогда я желудок и испортил окончательно. С той поры я и понял, что окружающих нужно любить в том виде, какие они есть, а не есть в таком виде, как ты любишь...
Но теперь мне очень стыдно, и я не ем ни зверей, ни поганцев, ни прочих нелюдей. Вот если бы я учился в школе, где есть лестницы, я бы скорее разобрался. Но у меня пещерное образование… Пещерное неоконченное. А мог бы дотянуть до магистра пещерных наук, если был бы чуть более терпеливым.
Если до этого Ленон был в ужасе от признания погрома, то теперь он был тронут его раскаянием. Гаузен же, судя по виду, весьма скептически отнесся к словам Шанто. Сам же лесной великан, видя, что спутники до сих пор не сбежали, похоже, принял это как знак расположения к нему.
- Возьмете меня с собой? – попросил погром.
- Тебя-то? Нам такого не прокормить! – не согласился Гаузен, у которого бандиты отобрали большую часть денег.
- Ну, я как-нибудь сам попытаюсь. А еще я могу вас понести, - предложил Шанто.
- Я вообще-то лошадь хотел, - возразил Гаузен.
- Я тоже люблю ржать и овсянку! – обрадовано подтвердил погром.
- Вот этого не надо, - замахал руками Гаузен.
- Возьмем его - он нас, может быть, еще защитит, – упрашивал Ленон, которому стало жалко печального погрома. - Он и вещи сможет понести.