Позже, когда сеанс закончился, они перекочевали в кофейню. Неспешно потягивая чай они безжалостно критиковали сюжет, наивность персонажей, предсказуемость и все остальное. Оба старались сохранить как можно более серьезный вид, но веселые взгляды выдавали их состояние. Гермиона сама не заметила, как начала рассказывать о мультфильмах, которые любила в детстве, о персонажах, запавших в душу. Сириус в свою очередь делился историями о том, как они с братом тайно убегали из дома и тратили последние карманные деньги на билеты в кинотеатр, а когда возвращались, то обязательно получали выговор от матери. А Сириуса, как старшего, наказывали и ругали в два раза усерднее, да и он сам брал на себя всю вину, лишь бы хоть как-то защитить младшего братишку. Но даже об этих моментах Блэк говорил с легкой ноткой грусти и мягкой улыбкой на лице.
Их разговор продолжился уже на улице, пока они неспешно брели в сторону колледжа. С неба медленно падал снег, и белые снежинки утопали в черных волосах ее спутника, а они продолжали болтать о мультфильмах, словно это была самая важная тема во всей Вселенной. Гермиона все-таки поинтересовалась, как же ему удалось понять, что это именно она — та самая девушка, с которой его свела случайность. Сириус снова рассмеялся, а потом объяснил, что на телефоне Гермионы была открыта переписка с ним, когда он подбирал ее вещи. А затем он достаточно серьезным тоном прибавил, что совпадения в их случае исключены, и раз уж он столкнулся с красивой девушкой, у которой из сумки выпал учебник по физике, других вариантов просто не существовало.
— Это ведь было свидание? — как-то нерешительно произнесла Гермиона, когда они оказались недалеко от общежития.
— Только если ты этого хочешь, — слабо улыбнувшись, бесхитростно ответил Сириус и снова подошел к ней почти вплотную. — Я всем сердцем желаю, чтобы это было свидание, — наклонившись, прошептал он ей в ухо.
— Ты не раз говорил, что в моем возрасте самое время для того, чтобы совершать глупости, — вдыхая еще сохранившийся запах его парфюма, негромко проговорила Гермиона. — Нельзя упускать момент!
— Говорил, — не стал отнекиваться Сириус и снова запустил пальцы в ее волосы, едва касаясь кончика уха. — И если надо, готов повторить еще тысячу раз, — почти касаясь щекой ее щеки, выдохнул он.
— Я безумно хочу, чтобы это было свидание, — вцепившись пальцами в его плечи, сипло произнесла Гермиона ему в ухо. — Я хочу, чтобы у нас был шанс. И если нужно, я готова прокричать об этом с Биг Бена, — со всей горячностью своей души, в которой одно появление этого мужчины разожгло безудержный пожар, честно призналась девушка.
— Наверное, я просто слишком эгоистичен и самонадеян, но как можно отказаться от такой девушки? — обхватив ее лицо ладонями, с какой-то неопределенной улыбкой пробормотал Сириус.
— Так и будешь сверлить меня взглядом или все-таки поцелуешь? — нахмурившись, к полной неожиданности для себя выдала Гермиона и резко захлопнула рот, удивленно моргнув. Что ж, она определенно не ошиблась, когда сказала, что рядом с ним невозможно долго быть недотрогой. Однако Сириус лишь насмешливо хмыкнул и сделал полшага назад. Ласково погладив пальцами ее красные от мороза и смущения щеки, он опустил руки, а затем подхватил ее ладонь и как-то преувеличенно церемонно коснулся губами ее подрагивающих пальцев.
— Я немного старомоден, так что поцелуи только на третьем свидании, моя девочка, — подмигнув ей, наполовину веселым, наполовину серьезным тоном заявил он. Гермиона недоверчиво прищурилась, хотя в голове вертелась какая-то мысль, которая подтверждала тот факт, что некоторая неспешность в романтических отношения ему действительна присуща.
— Как благородно, мой храбрый рыцарь, — резко шагнув к нему и снова оказавшись прижата грудью к его груди, протянула Гермиона. — В таком случае, ждите моего послания о дате и месте следующего свидания, — задрав голову, усмехнулась Гермиона и, обняв его, повисла на шее, заставляя наклониться. — Моя очередь удивлять! — подмигнув, прошептала Грейнджер прямо ему в губы.
Сириус громко вздохнул и тут же отшатнулся назад. Не переставая довольно улыбаться, Гермиона стянула с себя куртку и отдала ему, затем направилась было в сторону общежития, но какой-то чертенок внутри нее не согласился отступать так просто. Снова развернувшись, Гермиона подошла к нахмурившемуся мужчине, с силой потянула к себе за ворот футболки и быстро поцеловала в заросшую щеку.
— До скорого, мой рыцарь! — ярко улыбнувшись, выдохнула Гермиона, а затем сорвалась с места и поспешила скрыться с места преступления за надежными стенами общежития.
Когда она вбежала внутрь и, тяжело дыша, прижалась спиной к двери, с улицы послышался громкий радостный возглас. Не удержавшись, Гермиона все-таки выглянула на улицу и увидела только быстро удаляющийся человеческий силуэт. И все вокруг звенело от его громкого и заразительного смеха. Гермиона была уверена, что улыбка на ее лице невероятно глупая, но она была крайне довольна этим днем, и ничто не могло этого испортить. Даже Джинни, поджидающая ее в комнате и тут же поспешившая рассказать о том, что видела сегодня в колледже самого Сириуса Блэка, лишь веселила. Уизли, разумеется, заметила радостный настрой подруги, но когда в ответ на все свои вопросы получила лишь яркую улыбку, оставила ее в покое. В конце концов, Гермиона ведь не давила на нее, пытаясь узнать о свиданиях, а значит, Джинни не могла поступить по-другому. В эту ночь Грейнджер заснула легко и быстро, а улыбка не оставляла ее даже во сне.
====== Мелодичность жизни ======
Aerosmith “Crazy” – этакий саундтрек к этой главе
Чернильные буквы расплывались перед глазами и отказывались складываться во что-то более определенное, чем размытые пятна. Очередная ручка пала в неравном бою, и местами лист был заляпан неаккуратными кляксами, а другая часть чернил осталась на длинных мужских пальцах. Потянувшись, Сириус недовольно поморщился, покачал головой, пытаясь размять шею, и утомленно прикрыл глаза, откинувшись на спинку стула. Голова гудела, спина болезненно ныла, и горло начинало немного побаливать. Прогулка в холодную погоду в одной футболке и бессонная ночь отнюдь не улучшали его самочувствия, но Сириуса ничто из этого не беспокоило. К болезненным ощущениям он относился довольно философски, считая, что раз в его теле еще может что-то болеть, то оно пока еще живо, и это уже неплохо.
От недолгого забытья его отвлек хлопок входной двери. Рассеянно взлохматив волосы, Сириус покосился в сторону часов, стрелки на которых уже показывали четверть восьмого утра. Блэк недоверчиво прищурился, вдруг подумав, что зрение решило сыграть с ним дурную шутку. Он ведь был уверен в том, что провел за написанием очередной песни не больше двух часов. Внутренние часы определенно начали подводить его все чаще, вероятно, состарились и замедлились вместе с ним. Приближалось время утренней пробежки, а он еще даже не ложился.
— Как бы вытравить из себя эту страсть к поэзии? — подняв взгляд к потолку, с легкой ироничностью в голосе поинтересовался Сириус у всего, что было в этой комнате и слушало его.
— Доброе утро! — прерывая его рассеянные размышления, бодро и звонко произнесла девушка, появившаяся на пороге гостиной. Тщательно глядя себе под ноги, она вошла в комнату и осторожно добралась до стола, чтобы поставить прямо поверх исписанных листов круглый поднос, на котором разместились две чашки и блюдце с куском пирога. — Не делай такое скорбное лицо, ты обязан доесть этот пирог, — безапелляционно заявила Тонкс, стоило Сириусу недовольно скривиться.
— Ненавижу тыкву! — пожаловался Блэк и потянулся к кружке с кофе. О своей нелюбви к любым овощам он говорил постоянно, но его никто никогда не слушал. — Как прошло дежурство? — сделав первый глоток и довольно щурясь, без особого интереса спросил он.
Присев на край стола, Тонкс принялась увлеченно болтать обо всем, что произошло за эту ночь. Конечно, ничего особо примечательного не случилось, на что девушка и пожаловалась в первую очередь. Впрочем, у его племянницы получалось увлекательно описывать даже самые скучные вещи, и Сириус гордился тем, что смог научить ее хоть чему-то. Он боялся представить, что с ним могло бы случиться, если все эти долгие годы рядом с ним не было бы этой яркой, немного неуклюжей, но всегда позитивной девчушки. Поэтому сейчас, когда ее подростковая влюбленность в одного из его друзей снова напомнила о себе, а Тонкс все чаще погружалась в тяжкие думы, теряя свою улыбчивость, Сириус просто не мог не пытаться сделать хоть что-то. Даже если этим чем-то были неинтересующие его беседы о работе в полиции.