Теоретически существовал еще один вариант. Уже год к Курбатову подкатывался Сергей Полковников — один из основных конкурентов и недоброжелателей Беленького. Он, узнав, что Курбатов вошел в страховой бизнес и нуждается в инвестициях, сначала предложил ему сто миллионов за принадлежащие Мишке акции «бегемотовского» банка, потом сто двадцать, потом цена дошла и до двухсот. Мишкин пакет был блокирующим, и, купи его Полковников, у Ромы, конечно, возникли бы большие проблемы. Курбатов это понимал и, хотя соблазн был велик, продавать именно Полковникову не собирался. Тем более после их разговора с Романом, который месяца два назад, пронюхав про пируэты Полковникова вокруг Мишки, пригласил его к себе и спросил, что тот собирается делать. Мишка ответил честно — деньги нужны, но прямому конкуренту не продам. Роман тогда помог Мишке, дал ему сто миллионов в кредит. Надо еще добавить, что между Полковниковым и Беленьким водились старые личные счеты. В середине девяностых Полковников за немалые деньги организовал выдачу ордера на арест Романа. На его стороне играло тогдашнее руководство ФСБ. Угроза была более чем реальной. Романа пришлось в багажнике «Жигулей» вывезти в Беларусь. Понадобилось три дня, чтобы руководство МВД, стоявшее на стороне «Бегемота», и друзья в Администрации Президента добились отмены ордера. Роман это помнил. Мишка — тоже. Короче говоря, Полковников очень хотел пакет акций Курбатова. Но сегодня он, во-первых, должен был бы утратить к нему интерес — Романа больше не было, и, во-вторых, по Мишкиным сведениям, подтвержденным службой безопасности, Полковников уже неделю гонял на джипах по австралийскому бушу, и с ним не было связи. Так что, получается, и не он.
И вот тут-то Мишу и прошиб холодный пот. Только сам Роман мог так все просчитать и подготовить. Курбатов аж задохнулся от охватившего его ужаса. Ромка никогда не простит ему, что он помог «грохнуть» рынок акций «Бегемота», как только узнал... Но и он не простит Беленькому такого издевательства над дружбой, над человеческими отношениями, их связывающими. Нет, не может быть! А Лера?! Ромка любил Леру, ни ради каких денег он не стал бы с ней так поступать... Но в вертолете реальные три трупа! На «мокруху» Рома был не способен. И все-таки...
До конца пятницы Миша не мог найти себе места. Пока... К шести часам он получил копии заключений экспертов — все три трупа идентифицированы: два пилота и Роман Беленький. Причина крушения вертолета — «контакт с проводами высокого напряжения в результате порыва сильного бокового ветра». Вся личная охрана Романа здесь, в Москве, весь день в офисе. Без охраны Роман никуда бы не уехал. Ни одна авиакомпания страны билет на имя Романа Беленького не продавала. Лера действительно в клинике в Швейцарии, проверили через офицера СВР при посольстве. Мобильный Романа — отключен. С момента посадки в вертолет ни одного входящего или исходящего звонка. Но самое главное другое — на месте падения вертолета найдены Ромкины часы. Эти «Картье» были куплены Романом после того, как он заработал первые сто тысяч долларов. Потратить десять тысяч на часы казалось тогда полным безумием! Но Рома объяснил: «У евреев всегда полагалось отдавать десятую часть Богу. Картье — бог дизайна. Так что, считай, Мишенька, что я просто соблюдаю еврейские традиции». С этими часами Роман не расставался никогда! Он мог бы пожертвовать, наверное, всем своим состоянием, но только не этим «наручным развратом», как обозвал их Миша сразу после покупки. Сейчас-то он и сам носил... Но не в этом дело. Теми часами Ромка пожертвовать не мог. Никогда. Значит, акции скупал не он. А кто?
И вот сейчас, сидя у камина, так и не найдя ответа на вопрос: «Кто?», а точнее — «Кто, черт побери?!», Михаил Курбатов думал о том, что выходные — это самое большое и непреодолимое препятствие на пути развития бизнеса. Ну ничего, ждать осталось недолго.
В пятницу генерал-лейтенанту ФСБ Николаю Осипенко близкий человек, осуществлявший его неофициальные связи с журналистским миром, сделал неожиданное предложение. За сто тысяч долларов предлагалось продать все аудио- и видеоматериалы на Романа Беленького. Досье — не покупалось. Только аудио- и видеозаписи. Осипенко подумал, что эти материалы теперь никому не нужны, так как изначально они пригодны только для легкого шантажа фигуранта, коли тот станет сильно зарываться, а порочить память покойного — дело маловыгодное и не очень благородное. А он все-таки офицер, и слова «офицерская честь» для него кое-что значат! Осипенко поднял цену до ста пятидесяти тысяч, получил согласие, и через час обмен по схеме «деньги-стулья» состоялся. «Кому нужны эти пленки, — недоумевал генерал, — если они даже мне не нужны?» А потом подумал: «И для кого это сто пятьдесят тысяч долларов — лишние, если они даже для меня не лишние?» И рассмеялся.