– Если я правильно понял, вы уже заинтересовались?
Фаррелл улыбнулся:
– Если работа в космосе, для меня этого достаточно.
– Думаю, вам следует узнать о ней побольше, прежде чем мы приступим к делу, – сказал Джервис. – С этой работой могут справиться немногие.
– Что же, испытайте меня.
Они оставили главный пляж позади и вошли в небольшое укрытие, вырезанное морем в высоком утесе, поднимавшемся над узкой полоской пляжа, усеянного небольшими обломками скальной породы, сменившей гальку.
– Прежде чем сказать что-то еще, – заговорил Джервис, – я должен сообщить вам, что представляю Управление по Наблюдению за Разоружением (УНР).
– Я о таком не слышал.
– Думаю, что нет. О нем, в самом деле, знают очень немногие. Управление создано около восьмидесяти лет назад и лет десять спустя превратилось в бездействующий орган. В таком состоянии оно продолжало оставаться до очень недавнего времени.
– Вы можете этого не знать, но во времена Холодной войны и в период ее отголосков за несколько последних десятилетий двадцатого века на орбиты вокруг Земли были заброшены сотни искусственных спутников. Многие из них служили явно мирным или научным целям, но не все. Обе стороны вывели на орбиты несколько сотен ядерных зарядов, а также большое количество микробиологического оружия.
– Когда мало-помалу был создан Альянс Наций, призванный образовать в 2047 году всемирное правительство, все старались помалкивать об этих плававших в космосе игрушках. Когда с секретами было, наконец, покончено, поднялась настоящая буря и пришлось сформировать УНР.
– Полагаю, эти спутники были не единственным поводом, – сказал Фаррелл.
– Нет, конечно. Поскольку все разоружались, наблюдение Альянса за ходом разоружения было исключительно пристальным в течение многих лет. Проблема с этими спутниками оказалась достаточно серьезной. С бактериологическими, сколь бы странным это не казалось, разобрались простейшим образом: микроплазма имела определенную продолжительность жизни, после истечения этого срока спутник просто объявлялся безвредным.
– Однако ядерные устройства в большинстве случаев были изготовлены из очень долговечных материалов. Многие и сегодня в прекрасном состоянии.
– Сегодня? – переспросил Фаррелл.
Джервис утвердительно кивнул:
– Постепенно пришли к решению, что Альянс в тот период стал настолько прочным, что никто на Земле не захочет, а если захочет, то не сможет, использовать эти устройства. В сложившихся обстоятельствах казалось наилучшим оставить спутники там, где они были, – в сохранности на своих орбитах. Так и было сделано, УНР расформировали, а оставшаяся от него небольшая группа проводила ежегодную проверку в космосе, подсчитывая, все ли спутники на месте.
– Так продолжалось до прошлого года, когда обнаружилось, что около сотни ядерных спутников со своих орбит исчезли.
Он сделал паузу, позволяя Фарреллу осмыслить сказанное.
– И кто же их забрал? – спросил Фаррелл.
Джервис пожал плечами:
– Не знаю. Не знает этого и Совет Альянса. УНР спешно было возрождено, с той поры мы нянчимся с нашим младенцем.
– И каково положение сейчас?
– Как только пропажа была обнаружена, предприняли шаги по доставке оставшегося на Землю. Несмотря на самый высокий уровень приоритета этой задачи, на ее выполнение потребовалось три месяца. К концу мы недосчитались еще двухсот пятидесяти ядерных зарядов.
Фаррелл присвистнул:
– Как же их смогли украсть? Увели, уравнивая скорости?
– Да. Ничего не может быть проще. На это способен почти каждый энергичный юный космический яхтсмен. Это мог сделать кто угодно, любой кровожадный землянин. Эти спутники лежали на виду, словно просились, чтобы их кто-нибудь забрал.
– И каково мое место во всем этом?
Джервис взглянул на него:
– Мы хотим вернуть их.
Они остановились и забрались на большой плоский камень, немного выступавший в море. О него ласково плескались волны. Фаррелл сел и опустил ноги в чистую, теплую воду.
– Вы знаете, где они?
– Три недели назад еще не знали, – ответил Джервис. – Но теперь нам известно, где находится большая часть. Один астроном обнаружил нечто, показавшееся ему большим облаком метеоритов или крохотных астероидов, заслоняющих солнце. Мы присмотрелись получше – это оказались они.
Фаррелл поднял на него удивленный взгляд.
– Кто бы это ни сделал, факт есть факт, – продолжал Джервис. – Двести пятьдесят термоядерных бомб находятся на орбите вокруг Солнца между Меркурием и Венерой под охраной космического корабля.
Шли минуты. Фаррелл следил за крохотным пятном ярко-зеленых водорослей под водой. Волна накатывалась на камень и бежала обратно, отразившись от него. Водоросли колыхались туда и обратно, подчиняясь воле волн.
Наконец он сказал:
– Я сделаю это при соблюдении двух условий.
– А именно?
– Во-первых, после этого вы гарантируете мне работу в космосе до нормального пенсионного возраста.
– Принято.
Фаррелл посмотрел на него с удивлением, затем расплылся в улыбке удовольствия.
– Во-вторых, вы скажете мне, почему Совет Альянса не посылает силы ЗУКА, чтобы превратить этот корабль в звездную пыль.
Джервис задумчиво произнес:
– Я ожидал, что вы спросите об этом. Ответить не просто.
– Совет в этом вопросе находится в пикантном положении. Видите ли, дело в ответственности за похищение ядерных устройств. Грехи предков и всякое такое. Если бы бомбы не были оставлены на орбитах, никто не смог бы их украсть. Так что сам Совет, за которым последнее слово в руководстве Альянса, находится в положении, когда он не может занять твердую позицию.
– Вторая проблема в том, что в данный момент в азиатских странах набрало силу движение за самоопределение. Такого рода вещи случались и прежде, но Альянсу удавалось это пережить. Однако сейчас, когда страна или корпоративные интересы, ответственные за преступление неизвестны, есть опасение, что применение силы против этого космического корабля может представлять опасность для самой структуры Альянса, если окажется, что ответственность лежит на одной из азиатских стран.
– Отсюда следует, что кто бы ни отправился схватить за руку наших неизвестных друзей на борту этого космического корабля, он должен полностью отдавать себе отчет в том, на что пошел, и действовать в одиночку. Он не может выйти в космос под флагом Альянса или выглядеть его представителем каким-то иным образом. Вместе с тем, ему будут предоставлены все ресурсы Альянса.
– Это намек на вознаграждение? – спросил Фаррелл.
– Именно, – серьезно сказал Джервис.
– Ну, об этом можете забыть. За деньги я на это не пойду. Если вам хочется, покройте мои личные расходы, и не более. Возможно, это звучит банально, но если такова цена моего возвращения в космос, я заплачу ее.
Джервис спросил:
– Полагаю, у вас нет возражений приступить к делу, не откладывая в долгий ящик?
– Нет, конечно, нет. – Он вскочил на ноги и оба двинулись в направлении главного пляжа.
В голове Фаррелла внезапно возникла беспокойная мысль и он спросил:
– Почему вы обратились именно ко мне, Джервис? В системе ЗУКА десятки пилотов, с которыми вам было проще поговорить об этом деле.
– Конечно, такие пилоты есть. Но у вас есть одно преимущество перед ними. Вы ведь уникум, Фаррелл. Неужели не помните, что вы – единственное человеческое существо, которому удалось остаться живым, побывав так близко возле Солнца? Когда Тречи спасал ваш корабль, он был уже менее чем в десяти миллионах километров от нашего светила.
– Вы смогли выдержать эту жару, капитан Фаррелл. Мы не знаем, в чем дело, но ваше тело обладает сопротивляемостью ожогу. Никто из пилотов ЗУКА не в состоянии приблизиться к этому космическому кораблю.
– Но что…?