Взаимопонимание между командармом и аппаратом штаба проявилось и тут: Глебов сразу уловил смысл идеи. Штаб быстро сделал необходимые расчеты по механизированной группе, определил ее состав, средства артиллерийской поддержки и авиационного прикрытия. Командарм сам провел рекогносцировку в направлении Ореховского. 20 ноября группа — танки и четыре батальона стрелков на грузовиках и на броне — ушла в рейд.
Командир группы Анисимов наладил полное взаимодействие с командиром участвовавшей в рейде 91-й танковой бригады Якубовским. «Подвижное соединение» (так назвал его Батов) быстро вышло в тыл сиротинской группировки фашистов, с ходу блокировало опорные пункты и перерезало пути, по которым противник из глубины обороны спешил на выручку своим частям. Механизированная группа двигалась стремительно. 23 километра в сутки — подобного броска в условиях насыщенной обороны, сильно пересеченной местности, снежных заносов ни на Донском, ни на соседних фронтах тогда еще не совершал никто. С полевого аэродрома, захваченного группой Анисимова, гитлеровцы не успели поднять самолеты, и 42 машины стали трофеями десантников.
Батовский почерк уже читался в боевых действиях 65-й. Командарм с оперативной группой почти все время находился в наступающих соединениях. Батов считал, что руководить армией во время наступления лучше, надежнее всего, когда, говоря его словами, «ощущаешь биение пульса войскового организма», когда чувствуешь бой, когда командиры дивизий, полков знают, что командующий рядом, что он владеет обстановкой и своей рукой направляет ход событий.
Руководить армией помогала та отлаженность штабного механизма, которой сумел добиться со своими помощниками Иван Семенович Глебов и которую Батов с первого дня по прибытии под Сталинград горячо и умело поддерживал. Своевременная и плодотворная разведка, надежная связь по рации с войсками и своим штабом давали возможность командарму ощущать динамику операции и в нужную минуту вмешаться, повлиять на ее развитие. Под рукой карта, стереотруба, рация, телефонный аппарат, рядом оператор, связисты — и армия подвижна, гибка, послушна его мысли и воле.
Батову стало известно, что противник отходит к переправам у Вертячего и Песковатки. Он тут же отдает распоряжение «всем перейти к преследованию, выбросить подвижные отряды для перехвата путей отхода…»
Дивизии штурмуют Вертячий. Командиры докладывают, что встретили сильное огневое сопротивление. Командарм приказывает: блокировать фашистские части небольшими группами, а главные силы — в обход. (Противник — генерал заметил это еще в сорок первом — болезненно чуток к охватам.)
Гитлеровцы очертя голову бросаются в контратаки, пробуют контратаковать даже ночью, хотя ночной бой — не их стихия. Когда 24-я дивизия Прохорова овладела Черным Курганом, фашисты, не дав ей закрепиться, ударили танками по ее флангам. Генерал тут же комдиву: «Прохоров, посылаю на помощь две танковые роты, отбейся!»
После трудной, но блестяще проведенной схватки, Вертячий занят частями 65-й армии.
Слаженными действиями армий Донского, Юго-Западного, Сталинградского фронтов группировка Паулюса окружена и, как сказал тогда Батов, «заперта на замок». Противнику не удалось закрепиться на внешнем обводе обороны. Теперь необходимо либо заставить сдаться окруженных, либо рассечь их группировку на части и уничтожить.
Но то — следующий этап Сталинградской битвы. Операция же на окружение завершена. 65-я армия выполнила задачу, поставленную штабом фронта, и доказала, что такие сложные задачи ей по плечу.
…Даже не верится, что недавно Вертячий полыхал боем. Снег припорошил пожарища, скелеты сгоревших машин, остывшие тела орудий. Война оставила эти места и пока затихла. В большой палатке по фронтовым понятиям необычайно уютно. Тепло. Накрыт стол. Командование 214-й стрелковой дивизии отмечает сразу три события: годовщину формирования дивизии, переход ее из 24-й армии в 65-ю и Новый год. За столом — командующие обеих армий — И. В. Галанин и П. И. Батов.