- Уж как вы тут ерзали ногами... - проворчала Тихая.
- Не надо было есть чужих конфет, - не выдержала Нюня.
- Но разве мы не в состоянии сообщить о себе, позвать на помощь? - все не могла смириться Бабоныко.
- Нас не услышат.
- Но... это же ужасно!
- А ему весело, - проворчала Тихая.
- А я знаю! - закричала Нюня. - Я знаю, почему вы веселый! Потому что вы теперь знаете, что стало с Фимой, правда?
- Что же с ним стало, как ты думаешь?
- Он... Он уменьшился! Он нарочно уменьшился, чтобы...
- Чтобы?.. - переспросил Людвиг Иванович.
- Не знаю, - призналась Нюня. - Не знаю зачем. Знаю, что зачем-то, но не знаю зачем.
- Так-так! А ну, давайте-ка мысленно вернемся к весне этого года. Вспомним по порядку, как это происходило.
- Давайте, - с жаром поддержала Нюня. - Я все хорошо помню!
Глава 22
Спор у ножки стола
- Итак, - начал Людвиг Иванович, - однажды весной к вам в дом поселился мальчик Фима...
- С сундучком, - нежно сказала Нюня.
- Мальчик вел себя несколько необычно... - вспоминал Людвиг Иванович. Вместо того чтобы играть в футбол или в казаков-разбойников, он...
- Исследовал! - крикнула Нюня.
- Фулиганил, цветы ташшил, то вонь, то тварь напушшал, - вставила Тихая.
- Он проводил биологические опыты - скажем так. Фима и до этого читал о животных, о насекомых, а увидев, как много в доме и в саду муравьев, особенно заинтересовался ими...
- Муравей, знаете, какой... развитый! Я знаю! Он уже двадцать пять миллионов лет развитый! - быстро, чтоб ее не перебили, вставила Нюня.
- ...Так вот, Фима узнает о муравьях поразительные вещи. Узнает, что люди тратят столько же сил на борьбу с ними, сколько и на дружбу. Узнает, что муравьи спасают леса и сады от вредителей, с которыми сами люди справиться не умеют, что люди хотя и научились расселять полезных муравьев, но по-настоящему управлять ими не могут...
- А Фима может! Фима может! - закричала Нюня.
- Фима проводит опыты с разными веществами, проверяя, как реагируют на них насекомые. Он пробует сок алоэ и запах гвоздики, муравьиную кислоту и всякие таблетки, даже свои, которые ему выписывали для роста. Он смешивает вещества. И вот тогда-то случайно Фима находит такое вещество, которое в одних пропорциях уменьшает, а в других увеличивает. Помнишь, Нюня, того большого муравья в коробке?
- По-омню, - сказала Нюня, став очень серьезной. - Мутичка его еще раньше видела. Вот испугалась!
- Это была первая проба... Короче, Фима решает воспользоваться этим веществом, чтобы уменьшиться и проникнуть в муравейник.
- Зачем? - затаив дыхание, спросила Нюня.
- А вот то-то и оно, зачем? Затем, что Фиму интересуют феромоны. Но я так и не успел понять по-настоящему, что это такое.
- Это... это приказы, - прошептала Нюня.
- Что-что? Приказы, ты говоришь? Что еще за приказы?
- Не знаю. Я помню, что приказы, а какие, я... я не спросила.
- Жаль! Очень жаль! Итак, ясно только одно: Фима отправился за феромонами в глубь муравейника. И если мы хотим его найти, нам нужно по третьей щели от левой ножки стола отправиться вслед. У нас есть все, что захватил с собой Фима. В дневнике у него был полностью разработан план.
- Так чего же мы сидим? - вскочила Нюня. - Он там один, мы сидим!
Но бабушка Тихая вовсе не собиралась трогаться с места.
- Ешшо за фулиганом Ехвимкой я не бегала! Не моталась ешшо по муравьиным траншеям. В войну намоталась. Сами ташшитесь. Мне и туточки неплохо.
- Не забывайте, - сказал дядя Люда, - что в вас роста теперь не больше полусантиметра, а навыков для такой жизни нет. Вас может уничтожить любое насекомое.
- А для чего им меня изничтожать? Поймуть, чай, что я бедный старый человек и никому плохого не сотворю.
- Они же не люди, чтобы вас понимать! - воскликнула Нюня. - Они только себя понимают! Как вы!
- Нюня! Как ты себя ведешь?! - вмешалась, но не очень уверенно, Бабоныко.
- Оставайтесь здесь! - продолжала, обращаясь к Тихой, Нюня. - А мы найдем Фиму, попросим у него великаньих конфет и станем опять как люди.
- Каких-каких конхвет? - встрепенулась Тихая.
- Великаньих, вот!
- А што же ето за конхветы? В какой бумажечке?
- В такой... самой красивой! На ней богатыри нарисованы... Три богатыря, а может быть, даже тридцать три со своим этим... дядькой.
- Нюня права, - кивнул Людвиг Иванович, - этого тоже забывать нельзя: запас увеличительных таблеток есть только у Фимы. Судя по дневнику, Фима на всякий случай оставил одну увеличительную таблетку в коробке с черепом, но ее на месте нет. Наверное, ее съел муравей, который стал гигантским и утащил слониху Меланью. Ты ведь тоже так думаешь, Нюня? А теперь пора в путь. Тихая, прячьтесь получше, и, если мы останемся живы, мы вернемся и спасем вас. Матильда Васильевна и Нюня, не отставайте!
Но едва они тронулись, Тихая пристроилась сзади.
- Так вы все-таки с нами?! - удивился Людвиг Иванович.
Но Тихая отрезала:
- Может, с вами, а может, сама по себе. Ваша, што ль, пословица? - И принялась что-то бурчать сердито.
Однако Людвиг Иванович и Нюня ее уже не слушали. Они читали нараспев стихотворение, которое только что сочинили:
Мальчик с пальчик для нас великан,
и бездонный колодец - стакан.
И по крышке, нависшей над нами,
муравей прошагал вверх ногами.
- Уверьх ногами! - только и пробормотала бабушка Тихая.
Глава 23
Первое нападение
Не так легко оказалось добраться до третьей щели. Сами половицы были еще ничего, хотя Матильда Васильевна все время спотыкалась и цеплялась длинным своим халатом за какие-то громадные заусеницы и обломки. И первая щель, с тем самым земляным уступом, не доставила им особенных хлопот.
Но вот вторая по-настоящему напугала - она была широкая, заполненная чем-то мягким, рыхлым, переплетенным.
- А я знаю, это ихние джунгли, - заявила Нюня и тут же увязла и запуталась. - Ничего себе, - сказала она бодро, хотя немного струхнула.
- Какие заросли! Какие лианы! - сказала и Бабоныко, с трудом вытягивая свой халат из разноцветных волосатых зарослей, и вдруг догадалась. - Боже мой, да это же нитяные лианы!
Наконец добрались до третьей щели.
- Внимание! Уходим под пол, - сказал дядя Люда. - Будьте осторожны, это вам не асфальтовые тротуары. Старайтесь идти только по муравьиной тропе, след в след за мной.
Начался пологий спуск. Становилось темнее. Но Людвиг Иванович, державший в руке фонарик, пока не включал его.
- Разве ж можно так все время пробираться? - ужаснулась Бабоныко. - Разве нельзя сесть на какой-нибудь транспорт?
- Вы можете себе представить троллейбус в диких джунглях?
- Пусть это джунгли, но в таком случае здесь должны быть мускаты, на которых скачут колбои. Вы не знаете, что такое мускаты? Ну, эти... короткие лошади.
- Мустангов нам придется приручать самим, - сказал дядя Люда. Он зорко всматривался в полумрак, инструктируя в то же время свою команду: - Привыкайте слушаться меня безоговорочно. Мы идем к иным, не похожим на нас существам, и должны быть очень осторожны. Помните: муравьев много, и они взаимозаменяемы, а нас мало, и ни один из нас неповторим.
- О-о! - воскликнула Бабоныко. - Моя покойная мамочка, объяснив мне правило, всегда говорила: "Повторим!" А я точно, как вы сейчас, говорила: "Не повторим! Не повторим!" Я была очаровательным ребенком.
- Балаболка, ремня на тебя хорошего не было, - мрачно вмешалась бабушка Тихая.
- Людовик, воздействуйте на нее!
Людвиг Иванович оглянулся, чтобы их успокоить, и...