– Нравится?
Приятный мужской голос так резко ворвался в мысли, что она вздрогнула. Оказывается, она замерла в шаге от художника и из-за его спины залюбовалась картиной. Кстати, она угадала: незнакомец действительно удивительно точно изобразил беспокойную гладь.
– Нравится что: вид на Неву или Ваша картина? – уточнила Агата.
Уголки красивых мужских губ дернулись в улыбке:
– А разве я не смог передать прелесть реки? Если Вам нравится вид, то, конечно же, должна понравиться и картина – она ведь так реалистична…
– Да, от скромности не умрете, – рассмеялась Агата. Впервые за много лет. – Что ж, у Вас действительно хорошо получилось. Но, к сожалению или к счастью, никакая кисть не сможет передать красоту, созданную Творцом.
– Согласен, – подмигнул ей мужчина, и она невольно им залюбовалась. Чуть кудрявые темные волосы развевались на ветру, взгляд светло-карих глаз был мягким и теплым. Очки в коричневой оправе гармонировали с цветом одежды: свитер и брюки кофейного цвета и туфли в той же гамме. На фоне начинающего сгущаться тумана он выглядел еще загадочнее. Интересно, как его зовут? Как давно он рисует? Внезапно поймала себя на мысли, что хочет узнать об этом человеке как можно больше, как, впрочем, и о других прохожих, которых изучала, пока шла. Хотелось поскорее подружиться с этим городом, сродниться с ним, и каждый человек, живущий здесь, казался ниточкой, ведущей к сердцу Петербурга…
– Вы часто здесь гуляете? – поинтересовался мужчина.
Она пристально посмотрела на него: в глубине глаз угадывалась печаль, та же самая, что отражалась и в ее взгляде, когда видела себя в зеркале. Кажется, у него тоже есть какая-то боль, которую он скрывает где-то глубоко внутри. Кто знает, откуда она и с чем связана…
Мужчина отложил кисть. Похоже, закончил пейзаж и засобирался домой. Отличная идея, ей тоже пора. Агата подняла воротник пальто и снова поежилась от осенней прохлады.
– В первый раз, – ответила абсолютно честно.
– Я так и думал. Наверное, только приехали?
– Какой Вы проницательный!
– Это видно по вашим глазам. Только туристы смотрят так на город.
– Я не турист, – расставила она все точки над «и» и отвела взгляд в сторону.
И вдруг тело пронзила дрожь. Она смотрела в туман широко открытыми глазами, чувствуя, как немеют от страха конечности, а сердце переворачивается так, что давит в груди и становится нечем дышать. Нет, невозможно… Невозможно! Ей померещилось! Не мог он ее так быстро отыскать, не он это! Она же только пару часов назад приехала в этот город. Он что, поехал следом?
От мысли, что муж мог ее вычислить, по коже пробежали ледяные мурашки. Спокойно, дыши… Вот так… Это просто нервы. Отставить панику!
Плотный туман по-прежнему окутывал высокую мужскую фигуру, но в лице угадывались знакомые черты… Черты человека, от которого она сбежала, бросив все…
Силуэт неумолимо приближался, а страх усиливался. Сердце застучало с немыслимой скоростью, руки затряслись, она отступила к мосту. Дрожащими пальцами вцепилась в перила, чтобы удержать равновесие. Не для того она так рисковала, чтобы снова угодить в ловушку, снова вернуться к этому диктатору! Нет, нет, нет! Стоило подумать, что опять придется жить с ним под одной крышей, как горло сжало спазмом, и она жадно глотнула свежий воздух. Отвернулась к реке и, почувствовав головокружение, склонилась к перилам. Внезапно нога соскользнула…
В последний момент почувствовала, как чьи-то сильные руки обхватили ее и потянули назад. Не сразу поняла, что случилось, а когда осознала, вскинула испуганный взгляд на мужчину, который ее спас. Абсолютно спокойное выражение лица. Уверен в себе и своих действиях. Руки сжимают ее талию, и он не торопится их убирать. А она, даже если бы и захотела, не смогла бы высвободиться из его объятий. Уж слишком они надежные. Теплые. Настоящие.
– Ты что? – несмотря на непроницаемое лицо, его голос выдал волнение. Похоже, он даже не заметил, как перешел на «ты». Агата тоже не придала значения. Снова метнула взгляд на силуэт.
– Ты могла упасть! – буркнул он и наконец выпустил ее из кольца своих рук. В его глазах и вправду тревога, или ей показалось? Пристально посмотрела на него: между бровями залегла складка, губы сжались в сердитую линию. Неужто и вправду испугался, что она упадет? Это уже второй посторонний человек, которому не все равно. Неужели все петербуржцы такие отзывчивые? Или это судьба решила ей улыбнуться в награду за долгие годы страданий?