– Теперь моя очередь… – Ерема протянул руку ворожее.
Она мельком глянула на его ладонь, потом пристально посмотрела прямо в глаза. Сказала настойчиво, серьезно и почти без акцента:
– Уезжай. Завтра. Потом поздно.
Еремей отнял руку и внимательно посмотрел на нее. Но девушка уже завела обычное:
– Деньги, деньги, май френд…
Так они коверкали английское: Мy Friend [3].
– Сколько? – спросил Павел.
– Триста, триста. Все… – она показала пальцем на меня, на Ерему и на него.
– По сходной цене пророчишь, красавица, – усмехнулся Ерема и отсчитал триста рупий. Девица взяла их и быстро ушла. Я посмотрела ей вслед. Несколько ее товарок недоуменно оглянулись, когда она прошла мимо них, а не остановилась поболтать. К нам тут же потянулись торговки всякой всячиной.
Вечером я наконец-то прошлась по местным магазинам. Ребята не составили мне компанию, плескались в бассейне. Когда я вернулась, у бассейна лежал один Ерема.
– Ну что, Вася, хорошо по индийским сусекам поскребла?
– Ага. Надо же доказать, что не зря съездила. Сувениров накупила.
– Грины еще нужны?
– Нет, спасибо. Надеюсь, что завтра он все-таки приедет, мой Великий Слесарь… А где твой «любовник»? – спросила я.
– На дискотеку махнул. Размять уставшие члены… Слушай, пошли ко мне, – предложил он. – Классное вино есть. Посидим, выпьем, потреплемся…
– Пойдем, – согласилась я.
Номер Еремы ничем не отличался от моего – две небольшие комнатки. Одна спальня, другая – типа столовой, – встроенный бар, небольшая плита, удобный диван рядом с низким столиком, телевизор. Пока Ерема возился на кухне – звенел бокалами, мыл фрукты, шуршал фольгой от шоколада, я прошлась по его номеру. На прикроватной тумбочке рядом с книгой заметила упаковку снотворного. Тот же Пилопам, как и у меня. Но по 0,5 мг. У меня по 1 мг.
– Тебе что, Ерема, мысли черные по ночам покоя не дают? – крикнула я.
– Это ты про снотворное? – отозвался он.
– Да.
– Давно без пилюль не засыпаю. Издержки профессии. В голове крутятся сюжеты, фразы… Но я привык. Три таблетки сжую – и нормально. Главное, утром голова свежая.
– Зачем три-то? – удивилась я. – Есть упаковки по 1, и даже 2,5 мг. Купи бОльшую дозировку, – посоветовала я, – удобнее…
– Знаешь, я уже привык так. Принял норму – и порядок, а то – ломать, кроить, дозу высчитывать… Мне перебарщивать нельзя – мотор уже шалит. Да что мы с тобой, как пенсионеры, все о болезнях да о лекарствах. Иди сюда.
– Сейчас…
Я взяла с тумбочки детектив «Судьба без тормозов», полистала, бегло пробежала глазами последнюю страницу:
«Белов встал, не зажигая света, подошел к окну. Ночь, как настырная шлюха, тесно прижалась к стеклу. Он открыл створки и машинально отодвинулся, впуская ее в комнату. Следователь по особо важным делам Белов заслужил эту ночь. И этот остров в океане он заслужил. И отдых тоже. Клавдея – верный друг черепашка подползла к нему, ткнулась в шлепанец.
– Давай спать, Клавдя, – погладил он ее по рельефной прохладной спинке, – завтра встанем пораньше – и к морю-океану…
Утром его нашли в номере мертвым… Смерть следователя Белова была неожиданной и странной, как все дела, которые он вел. Но его гибель предстояло расследовать уже другим…»
– Вась, ну что ты там зависла? – нетерпеливо позвал Ерема. – Все готово.
– Зачиталась…
Я вышла с его книгой в руках.
– Ты что, на ночь собственные нетленки перечитываешь?
– Нет, просто выложил из сумки. Всегда вожу с собой несколько книг – дарю хорошим спутникам.
– А мне?
– Ты разве моих книг не читала?
Я смутилась. Я не читала его книг. Мне нравились иронические детективы, легкие диалоги, а не кровожадные жесткие боевики.
– Конечно, читала… – я замялась и все же нашлась: – Но этот роман еще не видела.
– Он только что вышел, – согласился Ерема. – Бери, почитаешь на досуге. Присаживайся.
Он подал мне бокал «Петрюс». Видимо, купил во Free Shop. Давно не пила это чудесное вино.
– За что пьем? – подняла я бокал.
– За тебя…
Он отхлебнул. Поставил бокал на стол, подошел и властно обнял меня.
– А ты очень похорошела, Вася…
– Ты женат, Ерема? – спросила я, так как давно поняла: если хочешь охладить не вовремя распалившегося мужика, надо задать именно этот вопрос. Но Ерема не смутился: