Запрокинув голову, Питер расхохотался.
Ее совершенно обезоружил его смех. К тому же Питер казался таким беззаботным, что она с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться вместе с ним. Боже, совсем с ума сошла! – одернула она себя.
– Отдаю должное, споры с тобой действуют на меня словно наркотик, – заметил Ньюмен, становясь серьезным.
– Ну почему ты не хочешь быть благоразумным? – с мольбой в голосе произнесла Сузанна. Питер покачал головой.
– Увы, время благоразумия прошло. Мы увлечены друг другом.
Девушка нервно передернула плечами не в Силах возразить ему.
– Я не хочу этого.
– И ты искренне веришь, что мы можем просто так разойтись?
Сузи задержала дыхание, пытаясь найти подходящие доводы.
– А почему бы и нет? Отвернемся, друг от друга и притворимся, что ничего не произошло.
Оттолкнувшись от дерева, Питер направился к девушке. Она инстинктивно попятилась, но натолкнулась на ствол сосны. Оставалось только ждать, пока Ньюмен приблизится к ней. Питер поднял руку, и Сузанна всхлипнула от бессилия, когда он погладил пальцем ее полные губы.
– Значит, ты можешь отвернуться? А я – нет.
Каждой клеточкой своего тела девушка ощущала его прикосновение. Она не могла уже сопротивляться, потому что сил оставалось все меньше. Более того, Сузанна, к своему удивлению, поняла, что ей безумно хочется лизнуть палец Пита и попробовать, какой он на вкус. Те памятные поцелуи пробудили в ней такую чувственность, о которой она даже не подозревала.
Сузанне казалось, что она попала в зыбучие пески и тщетно пытается выбраться. Наконец она качнула головой, заставив Питера убрать руку от ее лица. Она поспешила закрепить эту небольшую победу над собой.
– Что ж ты не позвонил Дороти? – быстро произнесла Сузанна.
Питер рассмеялся:
– Дороти мне не поможет. Видишь ли, я мечтаю лишь о твоих сладких губках.
– Да, мы обменялись поцелуями, но разве в них есть что-то особенное? – сдавленно возразила Сузи, облизывая губы.
Питер проследил за движением ее языка и тихо застонал:
– Тогда поцелуй меня еще раз, чтобы я поверил тебе, – предложил он, уперся руками о ствол сосны, и девушка оказалась в ловушке.
Ей вдруг стало трудно дышать. Захотелось освободиться от неожиданных объятий. Но она боялась прикоснуться к нему, зная, что дрожь немедленно выдаст ее.
– Черт возьми, отпусти меня или я тебя ударю! – в отчаянии крикнула Сузанна.
– На самом деле ты желаешь совсем не этого, – мягко, но настойчиво произнес Питер. Сколько бы ты ни отрицала, мы оба знаем – в тот вечер между нами что-то произошло, и мы ждем повторения этого "что-то".
Сузанна затрепетала:
– Ошибаешься. Ничего особенного не случилось, – глубоко вздохнув, сказала она, предпринимая безнадежную попытку охладить пыл Питера. – А если будешь настаивать, то вообще перестанешь мне нравиться.
– С твоих прекрасных губок слетают гадкие слова, Огонек, но для меня они как нектар.
Господи, ну почему Питер имеет над ней такую власть? Как ему удалось за короткое время влюбить ее в себя?
– Какая чепуха! – воскликнула Сузанна.
Голубые глаза Питера вспыхнули огнем.
– Ты же буквально таяла в моих объятиях! Я это видел!
От хриплого голоса тело Сузанны покрылось мурашками, коленки задрожали. Боже, надо быстрее выскользнуть из кольца его рук, иначе произойдет катастрофа!
– Мое поведение было непростительной ошибкой, – невнятно произнесла она.
– Вот как? Подобное утверждение следует непременно проверить. – И Питер снова приблизился к ее губам.
– Нет, нет, – отчаянно запротестовала Сузанна, пытаясь оттолкнуть его, но он легко поймал ее руки.
– Да! – возразил Питер, с хриплым стоном наклоняясь к Сузи.
Оказавшись в западне, она лишь беспомощно вздохнула, когда его рот приблизился к ее губам. Она хотела уклониться от чувственного скольжения его языка, но даже слабый контакт вызвал в ее груди жар. Как ни пыталась Сузанна выглядеть сильной, тело ослабевало, разум явно переставал управлять им.
А между тем губы Ньюмена коснулись нежной жилки на ее шее. Девушка задрожала, когда он пощекотал языком чувствительную точку, а затем судорожно втянула воздух и прикусила губу, когда его губы добрались до выреза блузки. Груди налились, соски сжались в болезненные бугорки, которые жаждали ласки. И когда Питер втянул сосок в рот, Сузанна, не выдержав, непроизвольно выгнулась и прижалась бедрами к нему.
Девушка глубоко вздохнула. Торжествуя, Ньюмен снова прильнул к ее губам. Она поняла, что проиграла с самого начала, и мысли о сопротивлении исчезли. Ее губы разомкнулись под настойчивым нажимом его языка. Сузанна обмякла, отдаваясь во власть страсти.
От мысли, что Питер тоже хочет ее, голова шла кругом, попытки защититься мгновенно исчезли. Она ощущала только руки и губы Пита. Сузи обняла его за шею, погрузив пальцы в густую шевелюру. Питер застонал, вытащил ее шелковую блузку из-под корсажа юбки и тут же принялся гладить нежную кожу.
Когда же он уложил девушку на траву, она не сопротивлялась, наоборот, с радостью ощутила тяжесть его тела. Поцелуи Питера становились все более требовательными, она с восторгом отвечала ему. Все сомнения совершенно исчезли.
Питер нашел под блузкой застежку бюстгальтера и, расстегнув ее, сжал ладонью грудь. Сузанна вскрикнула от удовольствия. Горячие волны разлились по ее телу, сладкая боль желания пронзила все ее существо. Питер продолжал ласкать Сузи, она шептала, ласковые слова и стонала от наслаждения.
Сузанна открыла затуманенные глаза, взглянув на Питера.
– Боже мой, Огонек, что ты делаешь со мной! Я хочу тебя! Ни одну женщину я не желал так сильно, как тебя! – воскликнул он.
Если бы Питер не произнес этих слов, Сузанна вряд ли бы отказалась утолить свою и его страсть. Но эта фраза подействовала как ушат холодной воды. Сузанна замерла. Питер говорит неправду. Наверняка он хотел ее точно так же, как и других женщин. Банальные заверения не имеют никакого значения.
Питер почувствовал, что Сузи вдруг напряглась, и вопросительно посмотрел на нее.
– Что-нибудь не так?
Он встретил горящий гневом взгляд ее зеленых глаз.
– Отпусти меня! – холодно приказала Сузанна.
На секунду ей показалось, что Питер намеревается спорить, однако, вздохнув, он отстранился. Девушка поднялась на ноги, едва удерживая дрожь. Не глядя на Ньюмена, поправила одежду. Она чудом избежала непоправимой ошибки. Но вовсе не из-за своей рассудительности. Зачем Питер упомянул о своих любовницах? Сузанна даже скрипнула зубами от презрения к себе.
Питер тоже поднялся, явно удивленный ее неожиданным поведением.
– Что случилось? Было так хорошо… – Спокойные интонации его голоса вызвали у девушки такое раздражение, что ей захотелось ударить его.
– Здесь стало как-то неуютно! – промолвила Сузанна, кивнув на примятую траву. – Ты, я и твои женщины…
Питер усмехнулся:
– Ревнуешь, Огонек? Запомню. В будущем пригодится.
Сузи вспыхнула:
– Не надейся на будущее! Я к тому же не ревнива!
– Тогда почему сердишься? – мягко поинтересовался Питер.
Почему? Да какое ей дело до его увлечений? Разве он значит что-нибудь для нее? Но как он посмел включить ее в длинный список своих любовниц, объектов своих обычных любовных увлечений.
– Да, я сержусь, меня унижают избитые фразы! – сказала она.
К сожалению, Питер, казалось, не испытывал стыда и не собирался оправдываться.
– Ты не права, Огонек! Я в самом деле никогда не испытывал ничего подобного.
У Сузанны перехватило дыхание.
– И ты надеешься, что я тебе поверю? – усмехнулась она.
Питер провел рукой по волосам, а Сузанна, не удержавшись, посмотрела на его грудь, но тут же поспешно отвела глаза.
– Можешь спорить сколько угодно, я не возражаю. Но почему ты отрицаешь взаимное влечение! Я не намерен отказываться от тебя.
– Это что, угроза?
– Нет, обещание.
Ошеломленная, Сузанна не могла вымолвить ни слова. Наконец, собравшись с духом, заявила: