— Вытяни руки вперед.
Складываю вместе запястья и выставляю перед собой.
— Какая послушная девочка, — усмешка, и мужчина крепко связывает их собственным ремнем.
Больно хватает за подбородок, надавливает открывая рот, проталкивает в него пару пальцев со вкусом дорогих сигарет.
— Что же ты больше не споришь со мной? — Он трахает мой рот пальцами, просовывая их глубоко, заставляя наклонять голову все дальше назад.
Ему быстро становится скучно. Я вижу, как это отражается в его глазах, они будто затухают. Провожу языком по выскальзывающим пальцам, он снова загорается. Собирает мои распущенные волосы руками, заплетает их в косу и наматывает на руку, сжимая ладонь.
— Попалась, — довольно улыбается.
Сильно стягивая косу, так что заслезились глаза, он наклоняется и впивается зубами в открытую шею.
— Макс! — взвизгнула, не выдержав боли.
За это мои волосы стягивают ещё сильнее. Влажный язык медленно проходит по венке на шее, поднимается к уху, расслабляя. Но это же Макс! Его зубы болезненно сжимаются на мочке уха, вырывая из меня стон со всхлипом.
— Придурок, — шепчу с обидной, за что тут же расплачиваюсь.
Мужчина резко отстраняется, хватает меня на руки, перекинув через плечо, звонко шлепает по заднице и вносит в спальню.
— Макс, перестань! Мне страшно. Это уже не смешно, — понимая, что шутки закончились, пытаюсь его остановить.
— Я говорил, что накажу тебя, — ухмыляется он. — Думала, я шучу?
Максим ставит меня на ноги, придерживая одной рукой, второй начинает привязывать к креплению в стене. Черт! Это не игра, не просто развлечение. Его спальня приспособлена для того, чтобы причинять боль.
— Макс… Макс, не надо. Я поняла. Я буду послушной.
— У тебя выбора нет, — заявляет эта сволочь совершенно спокойным повседневных тоном. — Ты сегодня слишком много говоришь, — мужчина отходит, оставляя меня в полуподвешенном состоянии на его собственном ремне.
За широкой гибкой спиной не видно, что он достает из верхнего ящика комода. Решила, что, если зажмурить глаза, будет не так страшно. Его запах окутал меня с головой, когда он снова оказался близко. Очень-очень близко.
— Я не разрешал закрывать глаза.
Распахиваю их и вижу в его руках кляп прямо как в порнороликах, что я видела в интернете.
— Не надо…
— Здесь хорошая звукоизоляция, но я все же не хочу, чтобы кто-то даже случайно услышал, как ты будешь кричать. А ты сегодня будешь кричать… — он вставляет мне в рот небольшой черный шарик, защелкивает кожаный ремешок на затылке и удовлетворенно кивает. — Так гораздо лучше. Твои оправдания я выслушаю потом.
Одним рывком Макс превращает мою футболку в обрывки белой ткани. Стягивает шорты вместе с трусиками и на миг задумывается, что же делать с лифчиком. Его он рвать не стал. Видимо, тонкое, почти прозрачное кружевное белье пришлось ему по вкусу. Он отстегнул бретельки, ловко двумя пальцами расстегнул застежку сзади и откинул последнюю часть моего гардероба куда-то в сторону.
Голая, связанная, уязвимая.
Еще и эта фигня во рту не дает возможности обратиться к мужчине, снова попросить его остановиться. Я не готова, это слишком, но Макс так не считает, сам, в прочем, не торопясь лишать себя брюк. Он успел только оголить торс с шикарной цветной татуировкой, занимающей большую часть правого плеча и руки.
Стараюсь дышать через нос и отшатываюсь к стене, врезавшись в нее голой спиной, когда он достает из кармана маленькие черные штучки, очень похожие на прищепки, только с красивыми блестящими камушками. Довольно улыбается.
— Расслабься, говорю тебе, — обнимает за талию и отодвигает от стены.
Обхватывает большой ладонью грудь и цепляет украшение, как клипсу, прямо на сосок.
— М-м-м… — мычу я, ощутив резкое, не очень приятное ощущение.
Но Макс не реагирует, проделывая со вторым соском тоже самое. Делает шаг назад, любуясь картинкой.
— Тебе идет, детка.
Прикрываю глаза, пытаясь смахнуть с ресниц выступившие от страха слезы. Он заметил, я видела, но сделал вид, что это не так, и достал из кармана…
— М-м-м… — снова пытаюсь от него отстраниться.