— Я не буду формитом! Достаточно испытаний! Я не хочу служить какому-то графу и исполнять поручения, в которых не вижу смысла!
— Ты ещё молод и неопытен и потому не можешь понять насколько это важно.
— Для кого?
— Для тебя. Уничтожать другие кланы довольно забавно. Пойми твой интерес к чужой магии, всего лишь детское любопытство. Это скоро пройдёт Лютор. Самая прекрасная магия это «огненная сталь», другого быть не может, это стихия ада. Завтра на совещание прибудут все наши ведущие представители. Прошу тебя соглашайся со всем, что они скажут. Я понимаю, что тебе не нравятся такие собрания, но ты должен прийти.
— Хорошо я приду.
На следующий день Лютор оказался в зале для совещаний.
Там за круглым столом сидело двенадцать человек. Как и на всех таких совещаниях, традиционно обсуждалась эффективность политики клана огня, особенно в вопросах торговли оружием и магической энергией. Лютор слушал всё без особого интереса, ему хотелось поскорее уйти.
— Господин Пиньён, Лютор согласен быть вашим главным формитом, так ведь Лютор?
— Да-да, конечно, — подтвердил он.
— Отлично, — обрадовался Пиньён, — жду вас, молодой мастер, через неделю у себя в Слитероне.
Дискуссия продлилась ещё немного, потом все гости растаяли в воздухе.
— Думаю, тебе понравится у Пиньёна. В Слитероне очень красивая природа.
— Не сомневаюсь.
— Пойми, я стараюсь для твоего же блага. Может, как раз там ты найдёшь спутницу жизни.
— Возможно. Знаешь Риана, неплохо было бы выпить за это событие. Как насчёт вина из орхидей? — Лютор два раза хлопнул в ладоши. Появились два бокала и бутылка.
— Почему бы и нет? — улыбнулась Риана. — Слуги могли принести, не обязательно тратить на это магию.
Лютор налил себе и Риане.
— Что за заклинание? — спросила Риана, смотря, как Лютор что-то шепчет над своим бокалом.
— Улучшает вкус, — ответил Лютор и чокнулся с Рианой бокалом. Оба выпили почти одновременно, а потом, улыбаясь, смотрели друг другу в глаза.
— Лучше, чем обычно, — одобрила она, — Ты пытаешься сделать для меня сюрприз?
— Ах, вино из орхидей! Оно прекрасно реализует любое заклятье! Жаль, что придумал его не Себастьян, а кто-то из в клана «каменной воды». Помнишь Риана, как ты с помощью этого вина лишила меня воспоминаний!?
— Что?
— Ты хотела, чтобы я забыл это? — Он достал из кармана, белую фигурку палача в маске. — Мне пришлось постараться, чтобы найти место, где их делают. Это на юге. Ты использовала магию мёртвого клана.
— О чём ты говоришь Лютор?
— Тогда в замке Стешлерна, ты обманула меня.
— Ты не можешь этого помнить! В тот день, когда ты прибыл сюда, я наложила сильное заклинание на это вино, и ты выпил его.
— Последние десять лет, пока я учился, я частенько думал, зачем ты это сделала!?
— Я спасла тебя от страшной судьбы Лютор!
— Это была моя судьба. Я не просил тебя менять её! Эта фигурка убила моего отца. Я убил своего отца! Я хотел, чтобы он изменился, но не умер! — Он что-то сказал шепотом, раскрошил фигурку в руке и высыпал в свой полупустой бокал. Вино тут же вспыхнуло фиолетовым пламенем.
— О нет, Лютор, милый, ты не виноват. Что ты хочешь сделать? Не пей! Это может убить тебя.
Длинные красные волосы Лютора стали ярко-алыми, когда он выпил только что созданное зелье. Глаза его зловеще заблестели. Сначала он издал долгий истошный крик и согнулся от лютой боли. Он поднял перед собой правую руку и медленно зажал в кулак, потом выпрямился. Боль перешла к Риане. Она, задыхаясь, плавно опустилась на колени.
— Что ты делаешь, Лютор! — шептала прекрасная колдунья, держась за голову.
— Прости Риана, но ты должна заплатить.
— Неблагодарное ничтожество! — вместо приятного женского голоса теперь слышался бас. — Кожа Рианы стала напоминать текущую магму.
Всё что состояло из металла (начиная от стрелок в часах на стене кончая решётками в камине) раскалилось и начало плавиться. Комната загорелась. Серебряные бокалы расплавились, полированное дерево вспыхнуло. Риана сделала последнюю попытку, на которую она была ещё способна. Её руки удлинились и словно удавы обхватили Лютора. Из его тела вырвались острые лезвия и разрезали на куски окутавшие путы.
В его руке появился меч. Им он отсёк себе левую руку по локоть. Струёй полилась кровь, но она не падала вниз, а, извиваясь змеёй, зависла в воздухе. Риана в этот момент скорчилась от боли.