Серые, как два базальтовых осколка, коих были сотни на берегах местных рек, глаза уткнулись в Лино, заставляя его тут же опускать взгляд вниз. Такой проницательный и прямолинейный взгляд. Жуткий и холодный. Словно на Лино смотрел не человек, а статуя. Действительно, всё указывало именно на это. Однако, припоминая големов, произведений магических искусств способных двигаться и даже говорить, не раз упомянутых в легендах и сказания о Великой войне, Лино приходил к выводу, что перед ним не один из грозных представителей этих мифических существ. Всё же тело собеседника было обтянуто кожей, а дыхание излучало человеческое тепло.
— И как ты попал сюда? — продолжил допрос «дядя».
— Свалился с лозы, сэр — пугливо отчитался Лино и сам, шугаясь того, спросил в обратную — а как мне вас звать?
— Понятно — оглядывая заросли вьющихся растений, укутавших поверхность стены своим витым ковриком, сказал «дядя» — Александр.
Лино не сразу понял, что получил ответ на свой вопрос. Однако ж сразу как наступило осознание, он не смог удержаться.
— То есть вы ангел? — Лино поражённо взвинтил голос.
Александр вначале не обратил внимание, разглядывая то лозу, то Лино. Но вопрошанию всё же внял.
— Так меня называют.
Сказать, что Лино был удивлён, тоже самое что ничего не сказать. Словно сошедший из былинных чертогов Александр теперь обоснованно получал в глазах Молодого Бенедетти подобающие страх и трепет. Громадьё мыслей ураганом влетело в разум мальчика, но просочиться наружу через рот не посмели.
— Простите… сэр…я не хотел… — обрывисто и бессвязно запричитал Лино — просто мальчик… с лозы….
— Пойдём — протягивая крупную ладонь возвестил Александр и повременя добавил — мальчик с лозы.
Лино думал, что помрёт от панического ужаса на месте. Вселяли ужас в мальчика не столько жуткий образ Александра, а скорее привычка, низведенная до инстинкта, получать по шее от взрослого, которым обычно выступал Джаспер. По существу, его детские грёзы стали вдруг явью. Хотя и пересилить давно устоявшиеся повадки это не помогало, Лино всё же с трудом, но протянул свою костлявую ладошку навстречу руке Александра.
Его кисть была тёплой, а пожатие в меру давящим. Шли они не быстро, словно прогуливаясь по зелёным зарослям, отбрасывавшим маслянистые блики на солнце. Вначале Лино молчал и не смел обращаться к Александру. Не знал, как заговорить, что можно спросить, а что нельзя.
— Сэр, а Роза и правда принцесса? — кротко и почти, что шёпотом пропищал Лино.
— А это важно? — последовал ответ Александра справленный пронзительно ястребиным взором.
— Нет, просто интересно — опешил Лино и зарёкся молчать.
— Да, это так — всё же сказал Александр спустя долгие мгновения мерной прогулки.
Поблуждав порядочно по лабиринту, Александр вывел Лино на лужайку, за которой стоял небольшой домик. Из-за большого количества окон со всех сторон, ныне распахнутых, чудилось, что крыша домушки точно парит над землей своей кремовой купольной массой. Изнутри донесся знакомый девичий голосок.
Но внутрь они не пошли. Александр повёл его дальше через весь сказочный сад, вдоль мирных прудиков с кувшинками, меж цветистых полян и клумб, под сенями всех видов деревьев, которые только можно было вообразить. По дороге встречались редкие слуги и стражники в блестящих нагрудниках, замиравших по стойке смирно при приближении Александра. Шли они так долго, что Лино начало казаться, что они никогда никуда не придут, но тут они уперлись в крупное здание, где Александр и оставил Лино на попечении нескольких тучных дам. Они с чувством принялись за дело, приводя Молодого Бенедетти в пристойный вид.
Обтёртый и умытый Молодой Бенедетти остался ждать. Только вот чего ему никто не сообщил. Худшие мысли плодились у Лино в голове. Почему-то самым плохим исходом виделось появление Джаспера. И не столько из-за возможного наказания за побег, сколько из-за нежелания выдавать ему этот укромный райский уголок. Лино очень хотелось задержаться здесь подольше, рассмотреть всё, погулять, и ещё разок поболтать с той неуёмной трещоткой. Однако, как и всегда, всё было не в его власти.
Внезапно пухлые дамы повели его куда-то. Лино молча вверил свою судьбу в шероховатые руки служилых женщин. Готовиться к худшему бесполезно, к нему нельзя быть готовым. Остаётся лишь терпеть, молча сносить все тяготы. А вот уж что что, а смиряться Лино умел. Каково же было его удивление, когда впереди снова показался воздушный домик.
— Ой, а чистый ты прямо миленький — бросая Лино в краску с порога подлетела к нему Роза — у нас тут урок был, но теперь можно поиграть во что-нибудь. Давай в прятки в лабиринте сыграем.