Чему он радуется? — подумала Кристина. О чем размышляет?
Ели гуляш. Здесь его готовили отменно. И, смакуя еду, на протяжении некоторого времени молчали.
Увидев, как в зал входит молодая женщина с распущенными белокурыми волосами, Кристина замерла с вилкой в руке: в первый момент ей почудилось, что это Франческа.
Она огляделась по сторонам.
— Странно, что Франческа Менгс ужинает сегодня не в этом же ресторане.
Норман фыркнул.
— Цинизм тебе не к лицу.
— При чем здесь цинизм? — Кристина пожала плечами. — Эта особа готова ходить за тобой по пятам! Она от тебя без ума!
— В то время как я сам вижу в ней всего лишь подчиненную, — спокойно ответил Норман.
— Очень красивую подчиненную, правильно? — попыталась уточнить Кристина, прищурив глаза.
Он окинул ее продолжительным взглядом.
— Хочешь, чтобы я начал спорить с тобой по этому поводу?
— Чтобы лгал мне? Нет уж! Не надо!
Норман хмыкнул.
— Что желаешь на десерт?
— Не заговаривай мне зубы. Ты не ответил на мой вопрос.
Этот, по сути, пустячный спор напомнил ей о другом вечере, оставшемся далеко в прошлом. Они возвращались тогда из «Фиесты», как сегодня. Потом ужинали здесь, причем ели тоже гуляш… Только закончился тот день совсем по-другому. Отсюда они направились домой, в квартиру Нормана. По дороге купили бутылку вина, и пили его перед сном в постели…
Сегодня их день завершился, конечно, не так. Кристина едва удерживала слезы, когда Норман остановил машину у ее нынешнего дома.
— Если я попрошу тебя собрать сейчас необходимые вещи и поехать ко мне? — осторожно спросил Норман. — Что ты ответишь на это?
От желания закричать в ответ «да!» у нее громко застучало в висках. Но она сознавала, что прошлое вернуть невозможно. Что их отношения никогда уже не станут прежними…
— Думаю, нам не стоит это делать.
— Имей в виду, я не намерен сдаваться, — грустно, но твердо сказал Норман.
Кристина предпочла ничего не отвечать на его слова.
— Мне пора. Завтра тяжелый день.
Он достал сумку Кристины с заднего сиденья, вышел из машины и проводил ее до подъезда.
10
Норман позвонил утром, когда она пила чай.
— Как ты чувствуешь себя сегодня? — сразу поинтересовался он.
— Повторилась вчерашняя сцена, — вздохнув, ответила Кристина.
Ее сердце учащенно колотилось. Слышать голос Нормана и оставаться спокойной у нее не получалось никогда.
— Все было настолько же ужасно? — чуть понизив голос, спросил он.
Она, ощутив вдруг прилив злости, чуть не сказала «да, и все по твоей милости!». Но вовремя вспомнила, что в своей беременности, повинна не меньше, чем он.
— Не волнуйся за меня. Я в порядке. Конечно, ей было бы куда легче, если б она жила не одна.
Первая половина недели пролетела незаметно, работать приходилось и дома, по вечерам. Кристина падала от усталости, когда убирала документы в папку и шла спать.
Норман тоже трудился очень много. Он звонил Кристине каждое утро, причем уже из офиса. В среду звонок раздался в тот момент, когда она заканчивала наносить макияж.
— Я уже собираюсь выходить, — сразу сообщила она, поздоровавшись с Норманом.
— Хочешь сказать, чтобы я был максимально краток? — сник он.
— Да, хочу попросить тебя об этом.
— Завтра утром я вылетаю в Нью-Йорк по делам.
— Франческа летит с тобой?
— Да.
— Желаю всяческих успехов. — Она постаралась сказать это как можно более доброжелательно.
— Я позвоню тебе, как только вернусь.
— Ты вовсе не обязан это делать. — Ее голос прозвучал несколько неестественно. Еще бы! Когда речь заходила о Франческе, ее сразу начинало мутить.
Он ответил, мол, поездка носит чисто деловой характер, что бы она себе там ни воображала, и что завтра же вечером они планируют прилететь обратно.
Настроение у Кристины безнадежно испортилось. От нахлынувших эмоций стало трудно дышать.
— Счастливого пути, — произнесла она официальным тоном и, не дожидаясь ответа, положила трубку.
К счастью, дел на работе было невпроворот. Ланч пришлось пропустить. Около трех часов дня она съела яблоко, которое принесла с собой, и то сделала это, просматривая корреспонденцию.
На тягостные размышления о Нормане и Франческе у нее просто не было времени.
Из офиса Кристина ушла гораздо позже обычного — в половине восьмого. А дома она работала до тех пор, пока не стали слипаться глаза.
Проснувшись в серый предрассветный час, она больше не смогла уснуть, как ни старалась. В голову лезли разные невеселые мысли. Мысли о Нормане.
Правильно ли она поступила, отказавшись принять предложение выйти за него замуж? Может, это ошибка? Чудовищная, роковая ошибка?
Хотя… С того момента, как он узнал о беременности, ничего ведь не изменилось в их отношениях. Да, она настояла на собственном переезде. Но не ради какого-то там каприза ей пришлось пойти на этот шаг. Как она ни ждала, Норман так и не сказал ей ни единого слова о любви, так и не изъявил искреннего желания создать семью, основанную на глубоком чувстве.
Значит, все оставалось по-старому. И сожалеть было не о чем.
Почему же тогда при одной только мысли о появлении в его квартире другой женщины на душе у нее становилось так гадко, что хотелось реветь. А ведь он имел право на новую связь… И Франческа наверняка была не единственной, кто охотился за ним.
Ей вдруг ясно представилось, что она потеряла его окончательно, и сердце сдавил холодный и жуткий страх.
Черт! Долго ты будешь лежать в кровати, терзая себя отвратительными раздумьями! — возмутилась она. Если не можешь заснуть, тогда встань и займись чем-нибудь полезным. Поработай, например. А вечером сама позвони Норману и предложи ему вновь обсудить сложившуюся ситуацию. Вряд ли он откажется…
День выдался таким же напряженным, как и предыдущий. Кристина только радовалась этому.
Она вернулась домой в шесть вечера, быстро приготовила салат из отварной курицы, капусты и чеснока, за ужином просмотрела свежие газеты, перешла в гостиную и включила телевизор.
Передавали последние новости, и она с интересом уставилась на экран.
— …В результате взрыва в нью-йоркском аэропорту шесть человек погибли, семеро получили тяжелые ранения. Все вечерние рейсы отложены на неопределенное время, —сообщил репортер.
У Кристины похолодели руки. В глазах потемнело, и на мгновение ей показалось, что ее столкнули в пропасть. Она уже ничего не слышала, ничего не видела, лишь сидела неподвижно, в состоянии шока.
А по прошествии какого-то времени вскочила на ноги и в ужасе обхватила голову руками.
— Норман! О Господи! Надо что-то делать! Куда-нибудь звонить! — забормотала она, но тут же сделала глубокий вдох и выдох и постаралась успокоиться. — Главное, не впадать в истерику! Я должна взять себя в руки!
Это ей удалось, и она принялась размышлять трезво и рассудительно, хотя руки все еще дрожали, а перед глазами расплывались круги.
Если б с ним было все в порядке, он обязательно позвонил бы из аэропорта… Может, не имеет такой возможности? Может, позвонит позже?
Она уставилась на телефон, словно пыталась загипнотизировать его, но аппарат упорно молчал. Потом принялась переключать телевизионные каналы, ища еще какой-нибудь выпуск новостей.
Найдя, наконец то, что нужно, она приковала взгляд к телеэкрану, а увидев номер по которому можно было связаться с Нью-Йорком и узнать о подробностях происшествия, схватила телефонную трубку и стала набирать его.
Послышались короткие гудки. На протяжении бесконечно долгих пяти минут она вновь и вновь пыталась дозвониться. Наконец дежурный оператор ответил ей.