— Ты действительно так считаешь?
— Не считала бы, не говорила…
— А как мне быть с королем, с Артуром как?
— Никак… он не вернется к Вам, чтобы Вы не делали, но и избавляться от Вас не будет, если мешать ему не будете… Живите своей жизнью. С сыновьями общайтесь, только не для того, чтоб против отца их настроить, а чтоб чему-нибудь хорошему научить. Делом каким-нибудь займитесь, на богомолье съездите, пожертвованиями и подаянием озаботьтесь. Глядишь, и у Вас самой на душе легче и светлей станет, и петля с шеи исчезнет.
— Тебе легко говорить…
— Конечно. Давать советы другим всегда легче, чем выполнять их самой. Только Вы же сами просили совет, и никто не обещал, что он будет легко выполним.
— Ты сказала, Марку надо над собой поработать, чтоб королем стать. Что ты имела в виду?
— А Вы разве не понимаете? Он же труслив, и пытается скрыть это за агрессивностью, ненавидя сам себя и всех окружающих за то, что слаб сам. Ему необходимо стать сильным и уверовать в собственные силы.
— Ты считаешь, это реально? Ты это можешь сделать?
— Это может сделать только он, если захочет, конечно.
— Ты можешь объяснить ему как?
— Я почти не покидаю владения, а ему, как я уже сказала, здесь лучше не появляться.
— То есть это в твоих силах, но ты не хочешь это делать?
— Точнее будет сказать: не имею возможности.
— Ты же не запретила ему появляться здесь?
— Ваше Величество, в Ваших силах помочь ему понять необходимость поработать над собой и аккуратно наставлять… Не торопитесь, всему свое время. Если Вы подтолкнете его и спровоцируете его общение со мной, это может закончиться совсем не так, как Вы планируете…
— Ты не хочешь, чтоб у Артура был достойный наследник?
— Хочу и помогу… только время не торопите… сейчас не время еще… не готов он и может сорваться… это как доверить управлять каретой маленькому ребенку… Он не только не справится, но и покалечиться может…
— У него нет времени! Артур сделал из него истерика и труса. Причем действительно агрессивного, если он уверен в своей безнаказанности. Ему необходимо почувствовать, что он что-то представляет из себя… С учетом того, что требуешь ты, это может сделать или Артур, но он не будет, ему нравится унижать Марка, или ты. Больше некому…
— Хорошо, Ваше Величество, я сброшу карты… — Алина усмехнулась, — Я могу это дать Вашему сыну, но тогда он, не умея контролировать свое поведение, и не имея ни терпения, ни мудрости, ни такта столкнется с таким противостоянием со стороны Артура, что вряд ли выдержит… и результат, возможно, будет очень плачевный…
— Можешь? — глаза королевы азартно сверкнули, — Дай, и я обещаю, что его поездка к тебе будет единственной… больше сюда я его не пущу и постараюсь, чтоб он был покорен отцу.
— Вы потеряете над ним власть, как только он почувствует уверенность в себе… и он постарается доказать отцу, что чего-то значит в жизни, но его отец не тот, кто прощает подобную демонстрацию силы… Поэтому Марку необходимо сначала научиться быть уравновешенным, спокойным, выдержанным и дипломатичным, а уже потом я могу дать ему почувствовать его силы. Иначе Артур сломает его, и я не остановлю… Вашего супруга не волнует, что будет после его смерти.
— Ты видишь это?
— Нет, просчитываю ситуацию…
— Тогда как ты можешь быть в этом уверена?
— А я и не сказала, что уверена. Я все время говорила: возможно… поэтому и не запрещала… но на Вашем месте рисковать не стала бы…
— Алина, — королева вдруг опустилась на колени, — я умоляю тебя… Помоги Марку… и пусть будет то, что будет…
— Тогда Вы должны внушить ему мысль, что чтобы я не говорила ему слушаться он меня должен безоговорочно… Он пойдет по самому краю, потому что я извне попытаюсь изменить его судьбу, а это не просто, и любой его отказ будет равносилен не возвращению к прошлому, а катастрофе, последствия которой непредсказуемы…
— Я обещаю, я отправлю его к тебе, лишь, если буду уверена, что он это полностью осознал.
— Хорошо, пусть будет так… я сделаю все, что от меня зависит, только Вы, Ваше величество, выбрали очень рискованный путь для него, и шансов у него мало. Вставайте и подумайте еще об этом на досуге, прежде чем принять окончательное решение, а теперь встаньте, пожалуйста…
— Ты действительно поможешь ему, и не предпримешь ничего против него и меня?
— Я ведь уже сказала, что сделаю все, что от меня зависит, чтобы помочь ему, и пока вы оба будете преданны Артуру не буду ничего предпринимать против вас. Я не люблю по несколько раз повторять одно и тоже.
В это время дверь распахнулась, и в библиотеку вошел король.
— О чем просит тебя эта стерва? — на латыни спросил он у Алины.
Однако та не стала менять язык общения:
— Государь, Ваша супруга уверяла меня в том, что в ее планы абсолютно не входило огорчать и злить Вас, и она была очень опечалена тем, что ее приезд так рассердил Вас. Сейчас она хочет знать может ли она остаться или посещать нас с герцогом в будущем, и что ей сделать, чтобы Вы перестали гневаться на нее, так как на данный момент она не желает никому зла и не хочет расстраивать Вас. Встаньте, пожалуйста, Ваше Величество. Я думаю, государь все сейчас сам объяснит и Вам, и мне.
Королева медленно поднялась и обернулась к королю:
— Так я могу остаться?
— Мне не доставало еще и здесь видеть тебя, мне хватает этого на официальных приемах, — зло проговорил тот, в упор глядя на нее, — Убирайся отсюда, и чем скорей, тем лучше. И чтоб больше тебя я здесь не видел, иначе последствия тебя очень сильно огорчат.
— Вы запрещаете мне общаться с Вашей супругой, государь? — вновь вступила в разговор Алина.
— Нет, Алина, тебе я не запрещаю ничего, — уже менее раздраженным тоном ответил король, обернувшись к ней, и повел плечом, — Хочешь с ней общаться, общайся, но в мое отсутствие. Пока я здесь, ее присутствие я не потерплю. Еще раз увижу ее здесь, даже твое заступничество ей не поможет. Понятно?
— А если она не успеет уехать до Вашего появления, мой государь?
— Алина, я позволю тебе дать ей возможность поспешно удалиться в этом случае. Как впрочем и сейчас. Проводи ее, пусть срочно уезжает и проследи, чтоб кроме тебя она не общалась ни с кем, иначе выполнять свое обещание касательно ее я не буду. Ты поняла, о чем я?
— Хорошо, мой государь, — Алина демонстративно склонила голову, — Все будет так, как Вы желаете.
— Ой, кузина, не надо передергивать, ты не даешь мне возможности ничего сделать так, как желаю я. Если б я поступал в соответствии с моими желаниями, Гертруда бы уже давным-давно покоилась на кладбище для преступников или бы жила в монастыре. И я больше не намерен от нее скрывать, что она не там только благодаря исключительно твоим стараниям.
— Не преувеличивайте, государь… Вы корректируете свои желания, не исходя из моих требований, а только потому, что ответственно относитесь к собственному долгу и возложенным на Вас обязанностям. Я лишь изредка напоминаю Вам о них и не больше.
— Алина, я знаю, что ты тактична, но не надо это постоянно демонстрировать мне даже в приватных беседах. Гертруда неглупа, хоть это может и не всегда явно видно по ее поведению, однако в любом случае, ты ведь не считаешь ее тупой до такой степени, чтобы смысл происходящего остался для нее загадкой. Поэтому не старайся построить красивый фасад из слов, за которыми ничего не стоит. У меня нет по отношению к этой женщине ни долга, ни каких-то обязанностей. Я терплю ее лишь потому, что это твое требование, на котором ты упорно настаиваешь. Тебе нравится чувствовать себя добросердечной, причем, заметь, исключительно за мой счет. Ты заставляешь меня выносить рядом с собой присутствие той, для которой не святы ни законы Божьи, ни моя честь, ни интересы государства. Ее интересуют лишь удовлетворение собственных прихотей, амбиций и вожделений. Однако ты вынуждаешь меня закрыть глаза на все это и отказаться от мысли отправить ее либо на эшафот, который она давно заслужила, либо в монастырь, где могла бы замолить свои грехи.