Абдула опустил голову.
— Боюсь, вы ошибаетесь, — произнес он наконец.
Дезире обернулась к туземцам.
— Хорошо, мадам и месье, я охотно куплю у вас что-нибудь. Итак, что вы можете предложить?
Один за другим они отвернулись от нее повернулись и ушли. Она осталась на дороге одна с Абдулой и Абделазисом.
— Ладно, — крикнула она уходящим, — пусть будет так. Мне ничего от вас не нужно. Мне не нужны ваша одежда, ваши пальмы и ваша вода, ваши умные советы и ваши бесстыдные требования. Проклятие, вы все еще живете за гранью луны!
Ее слова стихли, и только ветер шелестел в верхушках пальм.
Глава 11
С неслыханным трудом им удалось пересечь плато Тедеме и долину Тидикельт. Два дня они потеряли из-за ремонта, один день отдыхали, смертельно устав. Несколько раз мужчины отправлялись на охоту, чтобы пополнить продовольственные запасы. Все расчеты Дезире провалились. Нетерпение ее росло с каждым часом: она не могла отделаться от подозрения, что чем дальше они ехали, тем больше медлили мужчины, она не понимала, в чем дело, а спрашивая, не получала ни единого ответа.
Столбы пыли неподвижно стояли в мерцающем воздухе. Дезире кашляла и смахивала песчинки с горящих глаз.
— А теперь что случилось? — спросила она Абделазиса.
Тот напряженно всматривался вперед и молчал. Дезире отодвинула занавеску и выскочила из автомобиля. В десяти метрах от нее стоял первый автомобиль, и девушка побежала к нему.
— Почему ты не едешь дальше? Мы не в силах стоять на жаре.
Абдула с перекошенным от злости лицом вышел из машины и осмотрелся вокруг. Дезире тоже огляделась, но ничего не увидела. Дыхание у нее замерло.
— Да скажи же что-нибудь, — потребовала она. — Мы заблудились?
— Нет, — ответил Абдула. — У нас нет воды.
Как громом пораженная, Дезире уставилась на него.
— Почему нет воды? Ведь я же ясно приказала взять с собой достаточно воды.
— Ее хватило бы, если бы вы не мылись каждый день дважды, — отрезал Абдула.
— Не могу же я вонять потом!
— Никому здесь это не мешает, — ответил он стоически и пошел ко второму автомобилю.
Гневно жестикулируя, он разговаривал с Абделазисом. Дезире не понимала ни слова, хотя бегло разговаривала на арабском языке.
— Ну, в чем дело?
— Мы должны найти колодец, — ответил Абдула и резким движением головы указал в сторону автомобиля. — Садитесь, мадемуазель.
— Если мы сейчас будем искать колодец, то потратим слишком много бензина. Мы должны двигаться в направлении юго-востока.
Абдула указал на восток.
— Вода находится там, вы можете пить горючее, когда вода закончится.
Усилием воли Дезире подавила свою злость.
— Далеко ли до колодца?
— Два дня пути.
— Два дня? — Дезире с возмущением воздела руки. — Это значит, что мы потеряем еще два дня. Тем временем мой отец может умереть.
— Я думаю, он уже давно мертв и высох в песке пустыни. Полагаю, что вы гонитесь за призраком, мадемуазель. Я считаю, что вы совсем обезумели.
— А я думаю, что мы поедем к этому колодцу, пополним запасы и продолжим путь. Нам осталась еще неделя пути до тех гор.
Абдула уставился на нее вопреки всей арабской вежливости. По его черным глазам нельзя было прочитать, что он думает: его морщинистое загоревшее лицо оставалось непроницаемым.
«Как будто я одна из их проституток», — в бешенстве подумала Дезире. Однако в данный момент разумнее было не обращать на это внимания. Она подошла к автомобилю и села на покрытое пылью кожаное сиденье.
— Чего ты еще ждешь?
— Этот колодец принадлежит туарегам.
Дезире удивленно покачала головой.
— Разве гостеприимство не является верховным законом каждого жителя пустыни? Разве здесь не делят воду с жаждущим путником?
Абдула не отрывал от нее глаз.
— Туареги — воины.
— Воины знакомы с законами гостеприимства. Я жила у турок, сирийцев, греков, бедуинов в Карфагене и сицилийцев. Поверь мне, Абдула, я не была бы здесь, если бы их боялась. Не боюсь и туарегов.
Абдула без слов повернулся и пошел к первой машине. Дезире, довольная, закрыла дверь автомобиля.
Маленький караван снова двинулся в путь. Абдула изменил направление и ехал сейчас прямо на восток. Дезире спрашивала себя, как мужчины ориентируются в пустыне. Ясное дело, светило солнце, но местность вокруг выглядела совершенно одинаковой: вокруг них либо поднимались огромные песочные дюны, как волны застывшего моря, либо простиралась выжженная поверхность земли, как сейчас. Куда ни кинь глаз, везде видна лишь чуждая жизни, не приносящая утешения пустота. Как только здесь вообще могут существовать люди!
Ее страх перед туарегами, который она с детским упрямством пыталась подавить в Алжире, полностью растворился. Немыслимо встретить в этой пустыне диких воинов. Что им тут оборонять, кроме моря песка и камней?
Они ехали до вечера, потом остановились на ночь. В первый раз мужчины отказались разжечь костер. На ужин у них были только сушеные финики и горсть воды. После вечерней молитвы проводники взяли ружья и осмотрели местность. Они готовили лагерь, а Дезире наблюдала за ними, качая головой. Из двух одеял мужчины соорудили палатку для Дезире. Каждый отдал ей свое одеяло, а сами они устроились на ночь в автомобиле.
Она ощущала явную враждебность арабов и не хотела злить их еще больше, надеялась только, что перспектива щедрой оплаты после окончания экспедиции как-то поддерживает их настроение. По этой причине предоплата была не столь щедрой.
Девушка старательно перевернула каждый камень, еще не отойдя полностью от встречи со скорпионом. Однако пустыня казалась действительно мертвой. Под камнями не было никаких змей, жуков, червяков, даже ни одной маленькой травинки. Дезире распаковала одеяло. Ночью снова будет очень холодно. Не теряя времени, она забралась в палатку и закуталась в одеяло. Ей хотелось пить, желудок урчал, она ощущала себя грязной и слабой. В полудреме ей показалось, что оба ее шофера тихо разговаривают. Голоса их звучали спокойно, как будто им больше не о чем было волноваться. Завтра они доберутся до колодца, сделают запас воды и поедут старым маршрутом. Завтра...
Ей приснился странный сон. В своей лавке сидел торговец тканями, рядом с ним Филипп с удовольствием потягивал кальян. Торговец предложил ей хорошую сделку, указав на ценный ковер, который Дезире с восторгом взяла в руки. Когда она его повернула, под ним оказалась куча скорпионов. Ей захотелось закричать, но горло у нее сдавило. Потом она увидела шейха, который прилетел на ковре-самолете. Она попыталась схватиться за его ковер, но тот взлетал все выше, не даваясь ей в руки. И вдруг из ковра начала капать вода. Шейх громко рассмеялся.
— Филипп, помоги мне! — закричала она, однако тот невозмутимо курил кальян и не двигался.
— Это вопрос цены, — сказал он и стал смеяться так же, как шейх.
Позднее Дезире вспомнила о том, что услышала шум, рев моторов, голоса, однако все это заволокло туманом, и она не могла понять, сон это или явь. Утренний холод пробудил ее — даже под одеялом она дрожала всем телом. Между зубами скрипел песок, кожу покалывало. Налетел ветер, сообщая о приближавшемся утре.
Дезире вышла из палатки и осмотрелась. То, что она увидела, или, точнее, то, чего она не увидела, заставило ее окаменеть. Обе машины исчезли и вместе с ними двое мужчин. Не было ни воды, ни еды, ни хвороста, никакого указания на то, что случилось. На них напали? Но тогда бы она что-нибудь услышала и проснулась. Было только одно объяснение: коварные проводники сбежали и оставили ее одну в пустыне.
Дезире понимала, что это значит, и не могла двинуться. Она больше не чувствовала холода: бедняга сама превратилась в лед. Несчастная медленно опустилась на холодную землю.
«Иншалла»[5], — произнес внутренний голос, и она начала тихонько хихикать.