— А где этот человек сейчас?
— Он мертв. Мы подарили ему двух верблюдов, потому что он непременно должен был выполнить свое задание. Он уехал. Позднее мы нашли его. Верблюды погибли от жажды, а он умер от лихорадки. Мы похоронили его по христианским обычаям, как он нам описал их.
— В пустыне происходит так много печальных историй, — удрученно проговорила она. — Я хотела бы услышать веселую историю.
— Я расскажу тебе любовную историю, — предложил Аркани и вытянулся на песке, опершись на локоть. Он посмотрел на окрашенное в розовый цвет вечернее небо, как будто искал в нем слова. — Однажды жили два брата, которые принадлежали к лучшим воинам своего племени. Их жены одновременно родили по ребенку. Один был мальчиком, и его назвали Оуанес, а девочке дали имя Танес. Однажды мужчины покинули лагерь, чтобы принять участие в реззус против соседнего племени. Они не вернулись назад. Вдовы воспитали обоих детей вместе. Когда они выросли, то влюбились друг в друга.
Танес была красавицей, и многие мужчины добивались ее руки. Однажды племя потребовало от матери найти Танес мужа из своего племени. Так как мать знала, что ее дочь любит Оуанеса, она отказалась. Предводитель племени Танес так разозлился, что напал на девушку, когда та поила своих верблюдов у колодца. Он воспользовался тем, что Оуанес пас своих верблюдов в другом месте.
Танес привязали крепкими веревками за запястья к хвостам двух верблюдов и погнали животных в разные стороны. Тело юной девушки должно было разорваться.
Однако Танес думала только о своей большой любви к Оуанесу — и случилось чудо. Как верблюдов ни гнали в разные стороны, они не могли сдвинуться с места. Сила девушки удерживала их. Тогда Танес освободили, и она вышла замуж за Оуанеса. Любовь сильнее смерти.
Оба сидели, погрузившись в молчание.
— Это не веселая история, скорее, жестокая, — заметила Дезире.
— Я говорил, что расскажу тебе любовную историю. Любовь часто жестока, но она также сильнее смерти. Никогда не забывай этого, Дезире, никогда не забывай.
Глава 33
Они скакали в мерцающем свете звезд. Горизонт утратил свои границы, небо и земля как будто обняли друг друга. Земля уже давно выдохнула жару дня. Холод ночи сопровождал трех одиноких всадников. Жажда стала не такой жгучей, поездка не так истощала силы, а потребность в воде уменьшилась.
Впервые в своей жизни Аркани отдал себя на волю Бога. Дезире не подозревала об этом. Она доверяла ему и считала, что он отдаст свою жизнь, лишь бы спасти ее.
Он покинул тропу, которая была проложена традицией и жизнью в пустыне. Тот, кто не уважает традиций, не может выжить в пустыне. Тот, кто сходит с тропы, умирает от жажды.
Он был амахаром, рожденным с песком в глазах и жаждой в горле. Может быть, Тухами также умрет. Однако самой первой умрет Дезире, она не вынесет этого палящего ада. Уже в первый раз, когда он увидел ее, он понял: что-то в нем изменилось. Сначала его мысли сошли с тропы. Потом и его дела покинули тропу. Это принесло несчастье. Красная луна. Красный цвет предвещает несчастье. Красный цвет предупреждает: Аркани, вернись.
Он не мог вернуться, не мог стереть происшедшее, не мог вырвать свою любовь из сердца. Подобно джиннам, любовь охватила его, и он знал, что никогда не избавится от нее. Не предал ли он этим своего народа? Раньше он не хотел об этом думать, но сейчас начал сомневаться. Может быть, Менахил прав, и Дезире несет с собой несчастье? Эта мысль возбудила в нем страшный гнев. Душа Дезире чиста, в этом он убежден, хотя она и не принадлежит к правоверным, по меньшей мере, она не верила в Аллаха и противилась Кель эссоуфу. Он восхищался ее мужеством, но в то же время ему было ясно, что вызов миру духов не может остаться безнаказанным. Какое бы наказание ни придумали духи, оно будет жестоким.
Аркани не поворачивался к девушке. Она скакала позади него, вцепившись в своего мехари и стойко перенося муки путешествия. Она была храброй, не жаловалась, и это вызывало у него уважение. Он отдавал ей лучшие кусочки их скудного провианта, наливал для нее самый большой глоток воды, однако не был уверен в том, что она выдержит путешествие.
Дезире! Теплое чувство охватывало его, когда он думал о ней, когда произносил в мыслях ее имя. Он желал лежать рядом с ней, ласкать ее серебряное тело, вдыхать ее аромат. Не было ничего чище, желаннее, прекраснее ее тела. Он любил ее голубые глаза, которые напоминали ему прохладное, скрытое в скалах озеро. Он любил ее длинные светлые волосы, когда их развевал вечерний ветер, они напоминали ему белые молочные облачка на голубом небосводе. Он любил веселые веснушки, которые были беспорядочно разбросаны по ее носу, как цветы в пустыне после дождя. Он любил ее голос, когда она говорила с ним на тамашеке или рассказывала что-нибудь на своем родном языке. Он любил ее светлые изящные руки, когда они нежно гладили его тело, как тогда, в воде.
Вода! Ему нельзя думать о воде. Ему нельзя думать о том, что последние два дня их путешествия у них совсем не будет воды. Он, возможно, выдержит, Тухами, наверное, тоже, Дезире — нет. Судьба предназначила ее стать топливом для пустынного костра, отдала ее смерти.
Аркани боялся смерти. Не героической смерти в битве, ведь он был воином. Он боялся постыдной медленной, мучительной смерти, предназначенной всему живому, что останется без воды. Вода! Она не имела вкуса, у нее не было цвета и запаха, и тем не менее жизнь без нее была невозможна.
Он бросил на весы весь свой опыт кочевника в пустыне. Теперь только Бог знал, куда склонятся весы. Аркани не знал куда. Вот почему он так жарко молился последним вечером, вложив всю душевную силу в призыв к Богу. Не только ради себя — он должен спасти жизнь Дезире.
Когда солнце показалось над дюнами, Аркани поднял руку и подал знак остановиться. Они приготовили лагерь, натянув одеяла между седлами верблюдов. У их теперь была тень, но не было прохлады. Путники неподвижно лежали, завернувшись в свои одежды, похожие на мумии. Сон, одолевший их, походил на смерть. Когда они проснулись, тела их невыносимо болели.
Дезире сжалась, как ежик. Когда тени дюн стали длиннее, Аркани поднялся и влил в рот девушки воды, которая стала горячей в почти опустевшем бурдюке. Она не ощущала вкуса, однако почувствовала влагу, пару капель жизни. Девушка хотела подняться, покачнулась и упала. Голову ей сдавило, и в мозгу зашумело. На четвереньках она поползла по раскаленному песку, тихо поскуливая от боли.
Тухами оседлал верблюдов. Когда солнце опустилось за дюны, они продолжили путешествие.
В раскаленной местности танцевали миражи. Они видели заколдованные озера, оазисы с пальмами. Аркани знал, что больше не может доверять своим глазам, что чувства обманывают его. Два качавшихся создания позади него на мехари, возможно, были уже мертвы. Джиннам тоже нужна вода, и они забирают ее из тела людей.
Следующая ночь опустилась над ними. Луна отвернула от них свое лицо, ее больше не было видно, возвышенная тишина пустыни превратилась в угрозу. Однако пустыня никогда не бывает безжалостной без причины. Кто обидел ее?
Аркани раскрыл глаза. Внезапно его голова прояснилась, тело распрямилось, жажда исчезла. Он поднял лицо и отодвинул свое покрывало. Прохладный ветер коснулся его разгоряченного лица. Свежий воздух был как откровение. Он повернулся к товарищам.
— Река, — крикнул он, — пустыня доносит до нас дыхание реки.
Его мехари начал пританцовывать. Под копытами поднялись маленькие облачка. Может, он беспокоился от того, что они приближались к лагерю? До оазиса оставалось больше, чем полдня пути. Верблюд под Тухами также беспокойно заиграл своими плюшевыми ушами и начал гортанно реветь.
Дезире пробудилась из мира теней, в который она убежала от нестерпимых его угроз. Занавес тьмы раздвинулся. Она крепко ухватилась за набалдашник седла. Почему они не скачут быстрее, они ведь добрались!
Наконец! Все в ней начало дрожать и трястись. К концу подходили последние запасы ее сил. Она поцелует Аркани ноги после того, как сначала выпьет глоток из реки. Река была близко, совсем близко, за следующей дюной...