— Хочешь поговорить о своем отце? — Спросил я, но она покачала головой.
У нас было больше общего, чем она думала.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
ОФЕЛИЯ
Алекс пришел в комнату на следующее утро после того, как мы не разговаривали с тех пор, как закончили игру в шашки накануне вечером. Он дал мне одеяло для сна и одну из испачканных подушек со своей кровати, чтобы я не упиралась головой в грязный паркет. Я старалась быть благодарной и не думать о том, что могло стать причиной появления пятен. Разочарованно вздохнув, он провел рукой по своим густым волосам.
— В чем дело? — Спросила я, привлекая его внимание к себе. Я пыталась достучаться до него, как один человек до другого, но все пошло прахом, как только он посмотрел на меня и его глаза сузились. Лучше было промолчать и вообще не привлекать его внимания.
— Гуннир злится, что я не стал развлекаться с этой шлюхой. У нее чертово лицо перекосилось, и я просто... — Он покачал головой, оборвав фразу. Он зашагал по комнате, его тело дрожало от гнева.
— Могу ли я чем-нибудь помочь? — Спросила я. Дерево терлось о мою кожу сквозь тонкое одеяло, когда я приподнялась на коленях.
— Нет, когда я так расстроен. Мне надоели эти чертовы разборки, которые начались, когда ты приехала.
Приехала.
Я опустилась на пятки. Я не выбирала быть здесь. Их спор не имел ко мне никакого отношения. Тем не менее мне нужно было разрядить обстановку, пока он не выместил на мне свое раздражение. Он продолжал вышагивать, ярость в его глазах росла с каждым шагом.
— Он хочет, чтобы я использовал ее только для того, чтобы он мог использовать тебя, — процедил он сквозь стиснутые зубы. Вены на его шее выделялись, как толстые провода, наполненные электричеством. Он перестал вышагивать и повернулся ко мне лицом. — Ложись на спину. — Алекс жестом указал на кровать, и я сделала то, что мне было велено.
Когда я забралась на матрас, время, проведенное нами вместе прошлой ночью, показалось мне далеким воспоминанием. На мгновение мы стали двумя людьми, играющими в шашки и разговаривающими о своем прошлом. Теперь я больше не была для него человеком. Я была вещью, которую можно использовать.
Алекс обхватил меня за плечи и потянул к краю матраса, пока моя голова не упала на бок. Я почувствовала сладкое головокружение, когда кровь прилила к мозгу. Если мне повезет, я потеряю сознание еще до того, как он начнет. Алекс запустил пальцы в мои волосы и обнял за шею. Одной рукой он стянул штаны, и его член оказался перед моим лицом. Он провел кончиком по моим губам, а когда я не открыла рот, встряхнул меня за волосы.
— Не трахай меня сейчас, О. Я не в настроении.
Я раздвинула губы, впуская его в рот. Он протиснулся к задней стенке моего горла, и я с трудом сдержала рвотный позыв. Он застонал и крепче вцепился в мои волосы, толкаясь бедрами вперед, а затем отстранился и дал мне перевести дух. Он посмотрел на меня сверху вниз. Ярость в его зеленых глазах рассеялась и лишь мерцала. Теперь там таилась какая-то другая эмоция, которая росла, пока не заглушила его гнев.
Это было его желание. Для меня.
Он издавал тягучие звуки, снова проникая в мой рот. Его рука обвилась вокруг моей шеи, удерживая меня, пока он наклонялся вперед и сильнее впивался в мой рот.
— Такая хорошая девочка, — простонал он.
Я ненавидела его, но то, как он назвал меня хорошей девочкой, заставило меня раздуваться от ненужной гордости. Я не хотела быть хорошей для него, но чувствовала тошнотворное удовлетворение от того, что доставила ему удовольствие.
Он вытащил член, но вместо того, чтобы засунуть его мне в рот, провел стволом по моему носу и поднес яйца к губам. Мне не нужно было объяснять, что он хочет, чтобы я сделала. Я втянула его яйца в рот и стала сосать. С желанием прикусить их было трудно бороться. Я представила, какую боль это причинит. Что, если я оторву их совсем? Это разрушило бы все, чем он был.
Ощущение между ног прервало мои бурные мысли. Это было мягкое прикосновение, чего я никак не ожидала от него. Он просунул руку под боксеры и погладил меня. Мне захотелось вытащить его яйца изо рта и спросить, зачем он меня трогает. Что, по его мнению, он делает?
Я старалась не обращать внимания на его руку между ног, когда он гладил меня. Я ожидала неуклюжих прикосновений неопытного любовника, но его пальцы понимали мое тело. Я сжала бедра, чтобы не дать ему вытянуть из меня удовольствие, и он вынул свои яйца из моего рта.
— Тебе не нравится, когда я тебя трогаю? — Спросил он, обводя кончиками пальцев мой клитор.
Я покачала головой.
— Почему?
— Потому что ты мне не нравишься, — прошептала я, наполовину ожидая, что он рассердится на мою откровенность, но он вздохнул, как будто понял.
— Я не обязательно должен тебе нравиться, чтобы кончить, — сказал он с жутким спокойствием в тоне. — Я знаю, что то, что ты сделала в ванной, было подделкой.
Откуда он это знает? Откуда он знает, как доставить удовольствие женщине?
Я снова попыталась отстраниться от его прикосновений.
— Пожалуйста, не надо, — сказала я. Я не хотела, чтобы он прикасался ко мне, да ему и не нужно было. Он мог просто использовать меня. Вот и все.
— Гуннир не заставил бы кого-то кончить. Он не смог бы, даже если бы попытался. — Его рука сжалась на моей шее. — Я научился заставлять их кончать, даже если они сопротивлялись. Не борись со мной, Офелия.
Я вздрогнула от этих слов, пронизанных едва уловимой угрозой. Он хотел сказать, чтобы я была благодарна за то, что между моих ног оказался он, а не Гуннир. Я уже была благодарна ему за это.
Я сжала бедра и вернула его член в рот.
— Как хочешь, — сказал он, вытащил руку из-под моих ног, опустил на нее свой вес и стал трахать мое лицо.
Я с трудом сдерживала рвотные позывы, когда его неустанные толчки проникали в мое горло. Наконец его бедра застопорились, и его теплая сперма попала мне на язык. Он глубоко вдавил в меня свои бедра, так что я не могла ни глотать, ни дышать. Я задохнулась, и его сперма влетела мне в нос и обожгла пазухи. Я стучала по его бедру, пытаясь заставить его выйти из меня, но он просто держал меня, задыхаться от своего члена.
Он вытащил свой член из моего горла и, пока я задыхалась, наклонился к моему уху.
— В следующий раз, когда у меня возникнет желание доставить тебе удовольствие, позволь мне, или я утоплю тебя в своей сперме, — прошептал он.
Позволить его пальцам работать со мной было бы в разы лучше, чем это. Мне действительно нужно было пересмотреть свою стратегию.
АЛЕКСЗАНДЕР
Я плохо справился с этим. Я знал, что так и было. Мне было больно смотреть на нее, на ее все еще пухлые губы и пылающие красным щеки. Я хотел заставить ее кончить. Это было все, чего я хотел, а она просто сопротивлялась. Продолжала давить на меня, пока я не сделал то, что сделал. Она не была похожа на других женщин. Я заставлял их кончать, потому что мог, но я хотел заставить кончить ее, потому что хотел, чтобы ей было хорошо. Я был бескорыстен, а она, блядь, подкалывала меня за это. Поэтому я стал еще более эгоистичным. Я стал своим гребаным братом.