Я открыл рот, чтобы возразить, но она была права. Знала ли она, что мне пришлось пережить? Я взял ее за запястье и провел рукой по своим коленям.
— Шрамы здесь от риса. — Я взял в руки ее цепочку и зазвенел ею. — Это была моя цепочка, прежде чем стала твоей.
Тучи на темном небе разошлись, и на ее лицо упал луч лунного света, осветив надутую нижнюю губу и слезу, скатившуюся по щеке.
— Все это не оправдывает того, кем я стал, — сказал я. — Я уверен, что у меня был выбор, даже если я не могу его вспомнить. — Я присел на край кровати, и ее рука на мгновение задержалась на моей коже. Я вернулся на пол и завернулся в одеяло, чтобы попытаться снова заснуть.
Цепочка Офелии зазвенела, когда она перевернулась.
— Думай что хочешь, Алекс, но я не верю, что ты держал бы в плену женщин, если бы не Гуннир.
Даже если она была права, мы не могли вернуться в прошлое и переписать его. Подобно обезумевшим от волнения медведям в их крошечных клетках, мы могли быть только теми, кем были.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
ОФЕЛИЯ
Я ворочалась и ворочалась, пока не взошло солнце. После нашего разговора в темные утренние часы я почти попросила Алекса остаться со мной в постели. Мне хотелось ощутить его тепло рядом со мной, но я отпустила его. Он казался таким потерянным в своей голове, путешествуя по воспоминаниям, которые я выудила из его детства. Он находился в постоянном смятении, разрываясь между хорошей частью себя и всем плохим, что в него вбили.
Когда я встала, он все еще крепко спал, свернувшись калачиком под одеялом, которое было моим единственным утешением на этом этаже. Я придержала цепочку, чтобы она не зазвенела и не разбудила его. Я не слышала, чтобы Гуннир шевелился в доме, и боялась, что из-за инцидента с гвоздем, а также из-за недавних проблем Сэм погибнет. Я никогда себе этого не прощу. Я так увлеклась попыткой выбраться из подвала, что не подумала о том, как мои действия могли повлиять на нее.
Я обернула одеяло вокруг своего обнаженного тела и спустил ноги на пол, переводя взгляд со шкафа на комод, стоящий у двери спальни. Было бы легко схватить пистолет и застрелить Алекса, а затем Гуннира, когда он войдет в комнату. Ноги дрожали, но я сделала шаг к шкафу. Я могла освободиться и помочь Сэм. Я могу покончить с этим ужасным...
Я посмотрела на мирно спящего Алекса и обнаружила, что приклеилась к полу. Мягкий утренний свет отражался в его волосах и изгибался вдоль сильной челюсти. Его губы - те же самые, что прижимались к моим всего несколько часов назад, слегка раздвигались при каждом вздохе. Он не был похож на мужчину, который навязался мне. Он выглядел как мужчина, который защищал меня.
Я не могла этого сделать. Как бы ни была плоха моя ситуация, я не могла смириться с мыслью, что лишу его жизни, прежде чем у него появится шанс узнать, кто он на самом деле. Я повернулась к двери спальни. Должен быть другой выход.
— Офелия? — Его сонный голос заставил меня замереть на месте. Он потянулся и включил лампу, стоявшую на столике рядом с кроватью. — Что происходит?
— Я услышала шум, — прошептала я.
Алекс сел, и его поза напряглась.
— Гуннир?
— Я не знаю. — Я покачала головой. Я абсолютно ничего не слышала, но не могла же я сказать ему, что только что уговаривала себя не сносить ему головы.
Алекс отцепил мою цепочку, поднялся на ноги и отодвинул комод от двери. Прежде чем его рука дотянулась до ручки, его взгляд скользнул по моему закутанному в одеяло телу. Мой нынешний наряд привел бы Гуннира в бешенство, поэтому он покопался в ящике и протянул мне еще одну пару боксеров и футболку. Он открыл дверь, выглянул наружу, а затем жестом указал на ванную. Я побежала к унитазу и стянула боксеры, чтобы можно было пописать. Прошли те времена, когда меня волновало, что Алекс был так близко, когда я облегчалась. Я сдерживалась часами. Вместо того чтобы смотреть на меня, Алекс смотрела на фарфоровую раковину. Мой взгляд упал на ванну, но я покачала головой, отказываясь даже на секунду пережить воспоминания о том, как меня залило мочой.
Я встала и обошла его, чтобы вымыть руки. Он пошел в туалет, и звук его струи, столкнувшейся с водой, заставил меня снова вернуться в ванну. Когда он закончил, он не смотрел на меня. Он тоже боролся за то, чтобы избавиться от этого воспоминания.
Мы прошли на кухню под звуки утренней песни птицы у окна. На столе все еще лежали остатки еды Гуннира. Не спрашивая, я принялась за уборку. Нравится мне это или нет, но эта дыра все еще была моим нынешним местом жительства, и я не хотела жить в свинарнике.
Из коридора донеслись тяжелые шаги Гуннира, и моя рука остановила круговое движение по сковороде в руке. Я попыталась устоять на ногах, но каждая частичка меня дрожала. Послышались вторые шаги, и я сфокусировала взгляд вперед, боясь обернуться.
— Я хочу сыграть в игру, — сказал Гуннир, звеня цепочкой в руке.
Сэм? Если ее привели из спальни Гуннира, она оказалась в эпицентре ада. Она была на расстоянии вытянутой руки от мучительной хватки самого дьявола. Я повернулась и посмотрела на нее. Черные и синие пятна обесцветили кожу вокруг ее глаз, и если я когда-то думала, что она не может больше худеть, то ошибалась. Ее язык пытался смочить потрескавшиеся губы, но ничего не получалось.
Я попыталась привлечь ее внимание, но она не встречала моего взгляда. Я сглотнула и отпустила губку. Никто не разговаривал, и Гуннир не стал уточнять, что за игру он задумал. Выражение лица Алекса подсказало мне, что она не будет веселой.
— Неужели никто не спросит, во что я хочу поиграть? — Проворчал Гуннир.
— Не в настроении, Гуннир, — сказал Алекс, скрестив руки на груди.
Садистская ухмылка Гуннира говорила о том, что ему все равно, хочет ли кто-то еще играть. Он сам хотел, и это было главное. Он подошел к шкафам, увлекая за собой Сэм, и достал с нижней полки два блюдца. Зажав цепочку в кулаке, он подвел Сэм к столу и поставил блюдца друг возле друга перед двумя стульями.
— Как насчет небольшого дружеского соревнования по поеданию?
Алекс покачал головой.
— Зависит от того, что мы будем есть.
— Мы - нет. А вот они. — Сказал Гуннир, жестом указывая на нас с Сэм.
О боже, подумала я, пытаясь сделать шаг назад, но отступать было некуда. Гуннир схватил меня за цепь, подтащил нас с Сэм к крюку на полу и зафиксировал на месте. Он жестом приказал нам опуститься на колени, и мы повиновались.
Гуннир оттащил Алекса от нас, и я повернулась к Сэм.
— Мне очень жаль, — сказала я. — Я не подумала об этом.
— Не надо, Офелия. Я бы сделала то же самое. — Прошептала она, покачав головой.
Мой взгляд привлекло движение. Алекс и Гуннир тихо спорили. Гуннир то и дело указывал на нас пальцем, но я не слышала слов, которые проскальзывали мимо их шевелящихся губ. Гуннир указал на свои колени, а затем на меня. Алекс покачал головой. Для этого мне не нужен был переводчик. К тому времени как они разошлись, у меня в животе завязались узлы.
Гуннир вышел из дома через заднюю дверь, а Алекс взял в руку одно из блюдец и шагнул ко мне. Он опустился на колени и оглянулся, прежде чем наклониться ко мне.