— Гуннир, она этого не делала. Это сделал ты, — прорычал он, пытаясь вывернуться из-под суровой хватки брата. — Возьми на себя ответственность за это. Ты довел девушку до того, что она хотела убить тебя из-за тебя.
Гуннир отдернул руку и ударил Алекса по лицу, но одного удара оказалось недостаточно, чтобы утихомирить его ярость. Его кулаки обрушились на его голову, избивая его до тех пор, пока кровь не потекла из носа Алекса и не испачкала его белую рубашку. Гуннир не остановился, пока голова Алекса не откинулась в сторону и он не обмяк под ним.
Я застыла, прижавшись к стене, наблюдая за разыгрывающейся передо мной сценой. Я продолжала надеяться, что это была плохая поездка, но каждый раз, когда стробоскоп вспыхивал над телом Сэм, суровая реальность становилась слишком конкретной, чтобы ее отрицать.
Гуннир повернулся ко мне с жестокой улыбкой, белые капельки слюны вылетали из его зубов при каждом вздохе.
— Мы одни, девочка, — сказал он, поднимаясь на ноги и делая шаг ко мне. Я заскулила, когда он ударил кулаком в стену возле моей головы. — Посмотри, что ты заставила меня сделать. — Он указал на тело Сэм. — Ты имеешь к этому отношение, не так ли? Может, тебе и удалось залезть Алексу в голову, трахать его так, будто ты его девушка или что-то в этом роде, но сегодня это закончится. — Он облизал губы, прежде чем сжать в кулак мои волосы и повернуть шею.
— Пожалуйста, не надо, — взмолилась я, но его глаза наполнились мрачным взглядом. Он не был человеком, и никакие мольбы не спасут меня.
Гуннир жестом указал на тело Алекса.
— Спорим, ты не знала, что ему не нравится, когда его называют Алексом? Он так хочет забыть, что он Бруггар. Забыть о том, что его пришлось заставлять воспринимать фамилию всерьез. Он тебе это рассказывал? Как сильно мы пытались выбить из него дурь? Все эти отметины на его спине - от поджога. Немного бензина и спичка, вот и все, что ему понадобилось, чтобы наконец признать, кто он такой. Гребаный Бруггар. Трахай его, как будто он не Бруггар, сколько хочешь, девочка, но знай, что он такой и есть. Что ты добровольно впускаешь в свою пизду монстра.
Гуннир зарычал и с силой ударил меня головой о стену. Мой череп пробил гипсокартонную стену, и пыль и осколки посыпались к моим ногам. От удара у меня закружилась голова, и я усиленно моргала, чтобы не потерять зрение.
— Хочешь верь, хочешь нет, но он мне небезразличен. Я не буду тебя трахать, но ты поможешь ему справиться с его маленькой проблемой.
Гуннир прижался ко мне и погладил свой член. Его склизкий язык высунулся изо рта, оказавшись в опасной близости от моих губ, и я поборола желание повернуть голову. Это разозлило бы его еще больше. Кислое дыхание пробежало по моей щеке, когда из его горла вырвался низкий стон. Он кончил себе в ладонь, и слезы хлынули из моих зажмуренных глаз, пока он терся между моих ног, проталкивая пальцы внутрь меня и шлепая по моей киске, прежде чем отдернуть руку.
— Давай. Заставь его напрячься и сядь на его член.
Я покачала головой.
— Давай! — Крикнул он и впился своими влажными пальцами в мое бедро.
Я подошла к Алексу и наклонилась, а он пробормотал что-то, что было слишком тихо, чтобы расслышать за музыкой. Гуннир подошел ко мне сзади и хлестнул меня ремнем Алекса по пояснице. Я вскрикнула, потянувшись назад, чтобы погладить себя по изгибу позвоночника. Не имея другого выхода, я обхватила Алекса за талию. Поначалу он был вялым, но потом начал отзываться на мое тепло, даже когда ему было больно.
— Молодец, — сказал Гуннир, когда я наклонилась вперед и ввела Алекса в себя.
— Прости, — прошептала я Алексу на ухо, хотя понятия не имела, почему извиняюсь. Может быть, потому что знала, что это причинит ему еще большую боль, чем побои, которые он получил.
— Да ладно, девочка. Я знаю, что ты можешь оседлать член и получше, — сказал Гуннир, поднимая ремень.
Я переместилась на колени Алекса, и влажный звук между моих ног усилился. Алекс опомнился и попытался остановить мои движения, положив грубую руку мне на бедро. Он моргнул, пытаясь встать со мной на коленях.
— О, — прошептал он.
— Что ты чувствуешь, Алекс? — Спросил Гуннир, опускаясь на колени и наклоняясь ближе к брату.
— Что? — Спросил Алекс, вытирая кровь с носа.
— Моя сперма в ней. — Гуннир уставился на меня и облизал губы.
— Какого черта, Гуннир! — Закричал Алекс, подбрасывая бедро вверх и сбивая меня на пол. Я ударилась головой о деревянный пол и вскрикнула. Алекс вскочил на шатающиеся ноги, вытирая член. Он схватил Гуннира за воротник куртки. — Что ты с ней сделал?
— Я не трахал ее, если ты об этом беспокоишься.
— Ты больной ублюдок. — Алекс ударил его по лицу, и тот упал на землю, а затем ударил Гуннира сапогом в живот, повалив его на спину. Гуннир издал жуткий смешок и стал демонстративно слизывать кровь, которая слишком близко подплывала к его губам.
Алекс потянулся ко мне, и я взяла его за руку. Когда я поднялась на колени, мой взгляд остановился на Сэм. Она выглядела такой застигнутой врасплох, такой безмятежной. Как будто она была под кайфом, когда ее убили. Надеюсь, она была где-то в другом месте, и это хорошо, я думаю. Мой желудок сжался. Последние мгновения она провела с Гунниром внутри себя. Сердце заныло в груди, когда ее голубые глаза призрачно уставились вперед. Алекс отстранил меня и направил в сторону спальни.
— Это еще не конец! — Крикнул Алекс через плечо, вталкивая меня в комнату и захлопывая дверь.
Я схватилась за голову, стараясь не обращать внимания на головную боль, нарастающую в глазах. Не успела я осознать, что происходит, как Алекс снял рубашку и притянул меня к своей широкой груди. Его сердце гулко стучало у моего уха.
АЛЕКСЗАНДЕР
Ослепительно-красная ярость пульсировала в каждой клеточке моего тела. Гуннир одержал верх, но я никак не ожидал от него того, что он сделал. Но был ли я удивлен? Нет. Нисколько.
— Что, черт возьми, произошло? — Осмелился спросить я.
— Я не знаю..., — ответила она, покачав головой.
— Ты знаешь, так что расскажи мне. — Я попытался успокоить свой голос ради нее, но мысленно я уже кричал.
Она посмотрела на пол.
— Он кончил в руку и вытер ее об меня. Внутри меня...
— Он не трахал тебя? — Я приподнял ее подбородок, пока ее глаза не встретились с моими. — Ты ни в чем не виновата. Ты можешь мне рассказать.
Она покачала головой.
— Нет, не трахал. — Ее подбородок дрожал. — Но он убил Сэм.
Мне следовало этого ожидать. Когда Гуннир злился, он бросался на все, что попадалось под руку, как и наш отец. Но почему он убил ее, одну из немногих пленниц, которые хоть немного терпели его, было непонятно.
Сегодняшний вечер прошел так неправильно. Все пошло не по плану. По замыслу Гуннира, обе девушки должны были одуреть от выпитого, а мы, достаточно трезвые, насладиться ими друг с другом, прежде чем разбредаться. Моей целью было уберечь Офелию, поэтому я взял половину ее бокала и перелил в бокал Гуннира. Но по мере того, как вечер перетекал в другое русло, Гуннир все больше выходил из себя. Но я не ожидал, что он убьет кого-то из-за этого, и уж точно не ожидал, что он будет толкать свой член в Офелию только для того, чтобы доказать свою правоту.