Я слушала пояснения с интересом, ди Небирос откровенно скучал. Для него в этой информации не было ничего нового.
— Осторожнее с ней, — предупредила Дезире, когда речь зашла об амфисбене. — Ее яд — мощный нейротоксин. Действует на демонов, вызывает временный паралич. Для отравления достаточно контакта с обнаженной кожей, поэтому любые прикосновения только через рукавицы.
Рукавицы из плотной грубой ткани вообще рекомендовалось надевать сразу, как входишь в лабораторию. И не снимать до окончания работ. Кроме рукавиц нам выдали бесформенные комбинезоны, респираторы и заряженный парализующими чарами жезл.
Я покивала с умным видом, стараясь не показать охватившего меня азарта. От мысли, что совсем скоро предстоит сделать практически на глазах у ди Небироса, душу охватывал холодок и странный восторг, почти такой же, как в его машине.
Лишь бы эмоции не выдали. Я же для демона, как раскрытая книга!
Еще магистр выделила нам сигнальные амулеты. Их предполагалось активировать, если какая-то из тварей все-таки вырвется — просто так, на всякий случай.
Ди Небирос хмыкнул и сунул амулет в карман. В вопросе ликвидации хтонических монстров демон явно не рассчитывал на стороннюю помощь.
Под конец от нас потребовали расписаться, подтверждая, что мы прослушали инструктаж и осознаем всю ответственность. Дэмиан долго изучал документ, и я было подумала, что он пойдет на попятный. Не пошел.
— Зачем вам это? — спросил он, оставляя подпись. — Для чего вы держите тут эту мерзость?
Магистр недовольно поджала губы.
— Хтонические твари не мерзость, а интереснейшие представители иномировой фауны, — строгим голосом отрезала она. — Мы исследуем их. Кроме очевидной пользы в энергетической промышленности, монстры — ценный источник уникальных ингредиентов для декоктов…
— Ага, — хмыкнул демон. — Вроде “огненной пыли”.
При упоминании одного из самых страшных и разрушительных для личности наркотиков, я вздрогнула.
— Что?
— А ты не знала? Ее получают из перьев феникса. Поэтому частным компаниям закрыты квоты на добычу. Вообще почти вся наркота для старших рас делается из этих милых зверушек, — он кивнул на клетки.
— А также лекарства, ценные артефакты, уникальные ингредиенты для сложных ритуалов, — отрезала Дезире. — Порождения Бездны давно и тесно вошли в наш быт, без них мир никогда не был бы таким, какой есть. Или вы из этих… Свидетелей Великой Матери, которые призывают отказаться от энергодобычи, разорвать связь с Бездной и жить, как наши предки несколько сотен лет назад?
Демон расхохотался.
— Дэмиан ди Небирос против монстров, это как пчелы против меда. Нет, я не долбанутый натуралист. Просто предпочитаю видеть тварей дохлыми, разделанными и упакованными по коробочкам.
— Вот и отлично, — Дезире торжественно вручила ему лопату и контейнер для отходов. — Раз религия не мешает вам ухаживать за порождениями Бездны, приступайте.
Демон не отлынивал, не тянул время, не ныл и не жаловался, хотя было видно, что он не в восторге от необходимости чистить клетки. Я сравнивала его со знакомыми из числа “золотой молодежи” и не могла не признать, что сравнение в пользу ди Небироса. Большинство парней скорее бы удавились, чем согласились выгребать за монстрами “хтонические какахи” или постарались перевесить основную работу на меня.
Если бы он еще молчал. Или хотя бы не пытался вовлечь меня в разговор. Я не хотела с ним общаться, не хотела проникаться теплыми чувствами. Мне и так потребуется вся моя злость и обида на демона, чтобы сделать то, что задумала.
Но Дэмиан не унимался. Подтрунивал, травил байки из своей хантерской практики — интересные, если бы не фигурирующие в них мерзкие подробности вроде оторванных голов и выпущенных кишок.
— Может хватит пугать меня! — не выдержала я в конце концов.
Он снисходительно ухмыльнулся:
— Просто хочу, чтобы ты понимала с чем имеешь дело, принцесса. Это не милые уси-пуси зверушки, а голодные чудовища.
Его желание оградить меня от монстров раздражало. Ди Небирос все время пытался оттеснить меня подальше от клеток, а все взаимодействия с тварями брал на себя. Это было немного обидно, потому что чем больше я наблюдала за питомцами Дезире, тем сильнее разгоралось мое любопытство. Уже не раз отругала себя за то, что столько лет пренебрегала неестественной зоологией — интересно ведь! Ничуть не менее, чем магбиоморфинг.