Слабый крик. Далёкий зов.
Росс болезненно поморщился, не желая выходить из спасительного сна, но что-то упорно пыталось выдернуть его из этого вязкого состояния.
– Север, дружище, неужели это опять ты?..
Он вскинул голову, уловив в зовущем голосе что-то до боли знакомое. Он уже его слышал когда-то.
Было… много раз уже было. Но что это?
Одни лишь догадки, гипотезы, версии. На уровне интуиции, без реальных доказательств. Такое бывает – необъяснимый стук в дверь среди ночи, звонок ниоткуда, тревожные сны. Они часто работают предупреждением о грядущей опасности.
Предупреждением?
Он сжал кулаки. Впору было взвыть от бессилия. Дико захотелось курить. Понимал, кислорода с каждым вдохом оставалось всё меньше, и, скорее, по привычке похлопал себя по карманам, поздно спохватившись, что сигареты давно потерял.
В груди скакнуло больше от удивления, чем от радости. В кармане что-то лежало. Росс нервными движениями дёрнул бегунок молнии, сунул пальцы внутрь и извлёк плоскую коробочку.
Дрожа от опасения, что не сработает, он нажал на выступающую планку. Тесное пространство озарило мягкое фиолетовое свечение. На ладони лежал маяк. Тот, который он снял с саркофага. Росс вспомнил, как отключил его и машинально сунул в карман, чтобы позже отдать напарнику. Да так и забыл. Чуткое устройство, лишённое защитной капсулы, работало.
Ра-бо-та-ло!!!
«Только не умри, родимый», – Эд аккуратно пристроил маяк рядом с собой. А потом упал на спину и через кашель рассмеялся.
Только бы его услышали.
Кислорода с каждым вдохом оставалось всё меньше.
Глава 47
Белокаменная лестница храма-дворца давно приобрела неухоженный вид. Красивая статная женщина поднималась по истёртым ступеням, которые вслед её шагам тут же заметала песчаная позёмка.
Жизнь Джахи и её обманутых жителей проходила на глазах Неросфет. Когда-то она ушла из родного города, будучи в расцвете лет и полной сил. Сегодня, годы спустя, во дворец возвращалась старуха.
До сих пор она помнила всё, что задевал её взгляд. До мельчайшей детали, в подробностях. От царапинки в верхнем левом углу цветного панно до щербинки в стене сразу над дверью.
Бывшая обитель светлого бога преобразилась. Грязь и мерзость расползлись по коридорам, заполнив переходы и залы. Неросфет неспешно шла по неметёным полам, слушая, как под высокими сводами гуляют заунывные песнопения. Мягкие шаги тихо шелестели вдоль стен с остатками выцветших картин. В отходящих галереях звенел шорох осыпающейся мозаики.
Взгляд, проникающий сквозь любую преграду, не удержат никакие запреты и тайны.
Свидетельством преступлений безумца – рисунки на сумрачных стенах отвергнутой колыбели Этерны. Где кровь его бесчисленных жертв застыла в жутких потёках. Где в нижних туннелях осквернённого храма, куда много лет не проникал солнечный свет, до сих пор множится эхо фантомных страданий. Тех, кто пытался выбраться из подземелья, но так и остался, задушенный смертоносным дыханием чуждой сути.
Тонкие руки толкнули облезлые двери, и царица переступила порог.
В окружении безобразных старцев сидел иссохший «мертвец». Камень застывшим каскадом спускался со стен, тянулся по полу. Неподвижными корявыми пальцами он наполовину охватывал трон, почти касаясь обезображенных ног правителя. Серая зернистая крошка уже покрыла нижний край истлевшего одеяния.
Аршухан поднял голову, и на Неросфет уставилась жуткая деревянная маска. Под коричневой, источенной шрамами кожей проступали острые лицевые кости. В глазах правителя метнулся проблеск узнавания.
– А-а… это ты, – задребезжал его голос. – Пришла полюбоваться? – Он сделал попытку встать, но ослабленное годами и болезнью тело притянуло обратно. – Ждёшь моей смерти, чтобы вернуть себе трон?
Он заквохтал от жалкого смеха и едва не задохнулся, отплёвываясь и пытаясь откашляться. Грудь заходила от судорожных вздохов.
– Ничего мне от тебя не нужно, – спокойно произнесла Неросфет. – Для меня трон всегда принадлежал Музаффару, истинному правителю Áтон. А не тому, кто взялся обратить историю в прах.
Аршухана затрясло от негодования.
– Что?..
Вокруг зашептались жрецы и приближённые. Никто не смел встревать в разговор. Махнув рукой, правитель велел всем убраться. Фигуры в балахонах поспешно отошли, но остались неподалёку, застыв тенями между колоннами.
Неросфет с достоинством подняла голову.
– Никому не скрыть от древнего светила то, что рождается и умирает под его лучами. Не тебе, обычному смертному, стирать то, что выжжено на священном теле истории. И не тебе её править. – Глаза хранительницы, всё такие же синие и ясные, какими их запомнил Аршухан в последнюю встречу, ярко блеснули. – Ты всё разрушил. Иссушил источник истины, подменил Этерну скверной. Приносил сотни жертв и лил реками кровь своих подданных. Зачем?.. Чтобы подземные боги указали тебе путь к абсолютной власти над миром?!