— Он не тронул Кастилию! — встрял Берт. — Пожалел ее, что ли? Небось, и эту пожалеет! — он со смехом пихнул друга под бок, и Арвор с рычанием закатил глаза:
— Хватит, хватит! Я сам разберусь, что делать с девицами, которых дает мне господин, ясно?
За смехом и перепалками никто из мужчин и не заметил, что Исмин, до смерти перепуганная и сжавшаяся в комочек в углу повозки, тихонько плачет. Собственное будущее представлялось ей все более и более четко: она уже видела, как ее передают из рук в руки, вбивая в узкое отверстие между бедрами крепкие члены. Избежать этого было невозможно.
Когда она немного успокоилась, то в щель между досками — окон у повозки не было, — смогла увидеть, что они подъезжают к роскошной белокаменной вилле на окраине города. Это была окраина в самом прямом смысле слова: вокруг виллы, расположенной на скале, расстилалось пшеничное поле, а сразу за ним был обрыв. Соскользни туда — и разобьешься о камни насмерть. Исмин сразу подумала, что хозяин виллы наверняка сбрасывает туда неверных рабов.
Но вид все равно был завораживающий: вилла утопала в зелени, всюду росли цитрусовые деревья, ветер доносил запах роз и еще каких-то цветов, в лучах только что поднявшегося на востоке солнца порхали бабочки. С одной стороны виллы были поле и обрыв, с другой — высокая каменная стена. Там располагались тренировочная арена и жилища бойцов, догадалась девушка.
Сама вилла была трехэтажной, с широкими окнами, белокаменными колоннами, роскошным балконом, с которого открывался вид на все окружающее великолепие. На этом балконе патер Марсилий и его супруга, наверное, завтракали и принимали важных гостей вроде Императора и патера Мэгли… Ничего прекраснее Исмин в своей жизни не видела.
— Хватит пялиться, вылезай! — одернул ее грубый голос, и Исмин вздрогнула. Засмотревшись, она даже не заметила, что повозка уже остановилась. Несмело разжав пальцы, которые она держала сцепленными поверх коленей, девушка выбралась из повозки на пыльную землю. Следом начали выскакивать бойцы. Стражники следили за ними: важно было проводить рабов до ворот в каменной стене, впустить их внутрь и лишь потом ослаблять бдительность. Нередки были случаи побегов.
За Исмин же никто особенно не следил, но у нее все равно не было сил сбежать. Да и куда тут бежать? Она не знала. Разве что в пропасть. Так что, собравшись с силами, она медленно потащилась вслед за мужчинами в сторону ворот.
Там ее остановили:
— Тебе сюда нельзя.
— Тогда куда… — начала было растерянная девушка, как вдруг со спины ее тронула за плечо женская рука. Исмин быстро обернулась. Перед ней стояла рабыня дома Марсилия. Исмин сразу, поняла, что это рабыня: слева на ее шее было именное клеймо.
— Меня зовут Кера, — девушка улыбнулась. — Я личная рабыня госпожи этого дома. А как тебя зовут?
— Исмин.
— Красивое имя, — Кера одобрительно кивнула. — Идем со мной. Тебя нужно помыть, расчесать и переодеть. И покормить, пожалуй… Ты голодна?
— Да, — прошептала Исмин, не понимая, что происходит: почему с ней обращаются так хорошо?
— Ты можешь перекусить рисовой похлебкой, свежими фруктами и козьим сыром, — сообщила ее новая знакомая. — Но сначала… — она потянула носом. — Сначала нам нужно отмыть тебя. Ведь ты прибыла с рудников, верно? — Исмин молча кивнула. — Госпоже не понравится, как ты пахнешь. Мы искупаем тебя в горячей воде, потом в молоке, и напитаем твои волосы эфирным маслом. Что тебе больше нравится: лаванда или лилия? — Исмин не нашлась, что ответить, и Кера неожиданно звонко рассмеялась: — Ладно, ладно, идем, — она подхватила ее под локоть, но не как тот стражник на Арене Мори, а мягко, и потянула за собой, вдоль каменной стены, по мокрой от росы траве, к воротам виллы.
— Патер Мэгли прибудет завтра в гости, — сообщил Марсилий Арвору, когда чемпион вымылся, переоделся и предстал перед своим господином. — Ему очень понравилось твое выступление на Арене Мори.
Арвор невольно растянулся в улыбке:
— Я счастлив, господин.
— Патер Мэгли хочет продолжения, а именно — особого представления… понимаешь, о чем я? — он склонил голову, и Арвор с готовностью кивнул.
Конечно, он понимал. В доме его господина нередко устраивались частные празднества для богачей, господ и патеров. На этих празднествах царили похоть и разврат, лилось рекой вино, а благородные аристократы предавались утехам или наблюдали, как трахаются рабы… У разных гостей были разные пожелания, и рабы беспрекословно выполняли их.
— Чего же хочет патер Мэгли? — спросил Арвор.
— Многого, — уклончиво ответил его господин. — Но начнется представление с того, что ты трахнешь ту рабыню… новенькую… как ее зовут? Я ее еще не видел, кроме как из ложи Арены Мори… И у патера особое пожелание.
— Какое же? — напрягся Арвор.
— Он хочет, чтобы вы были в золотых масках и в переполненном медом бассейне.
Автору очень приятны ваши лайки и комментарии. Обязательно делитесь впечатлениями, друзья! х))
7 глава
Руки Керы были такими ласковыми, а мочалка, которой она намыливала исхудавшее тело Исмин, такой мягкой, что на несколько минут Исмин почти забыла о своем плачевном рабском положении. Нагретая над камином и налитая в мраморную ванну вода обволакивала горячим паром, а от добавленного экстракта можжевельника приятно кружилась голова.
Все ее перепачканные землей и сажей, заскорузлые от пота, протертые, поношенные лохмотья Кера выбросила в огонь. Исмин завороженно наблюдала, как горит и плавится по краям грубая холщовая ткань. Взамен Кера выдала ей шелковистую светло-синюю тунику, которая набрасывалась на одно плечо, оставляя второе обнаженным, а подолом почти доходила до колен. На ноги Исмин обула новые кожаные сандалии. Подобные, только гораздо беднее, она носила много лет назад, когда была еще свободной.
Потом Кера и вправду предложила ей подкрепиться, выставив на высокий стол рисовую похлебку, фрукты, сыр и даже свежие лепешки, а также кувшин прохладного лимонада. Глядя, как жадно поглощает все это новенькая девушка, Кера смотрела на нее участливо:
— Можешь не торопиться… Тебе придется много работать и по первому зову появляться перед госпожой или господином, но пока — наешься хорошенько. Чем тебя кормили на рудниках?
Исмин помотала неопределенно головой, продолжая жевать свежий и сочный нектарин.
— Что? Вас не кормили? — не поняла Кера, нахмурившись.
— Мало… кормили, — отозвалась наконец Исмин. — Хлебом и водой, в основном… Иногда подпорченным сыром, или кислым молоком, или каким-то бульоном… Не знаю, чье мясо они туда клали… И мясо ли это было…
— Неудивительно, что ты уронила в пропасть тележку с йамимарами.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Исмин.
— Госпожа сообщила. А ей — господин. А ему — патер Мэгли. А патеру Мэгли… не знаю, — она пожала плечами.
— А патеру Мэгли — Зараба, — закончила Исмин.
— Кто такой Зараба?
— Главный надсмотрщик рудников Арсанары.
— Это он наказал тебя? — Кера поморщилась, имея в виду страшные шрамы на спине Исмин.
— Да, — Исмин опустила глаза.
— Ты будешь моей помощницей. Госпожа будет с тобой добра, если ты будешь выполнять все ее и нашего господина приказы. В этом доме никого не наказывают просто так.
Голос Керы звучал очень тепло и многообещающе, но Исмин сразу поняла: эта рабыня — рабыня с рождения. Кера не знала иной жизни и, скорей всего, всегда прислуживала господину Марсилию и его супруге. Может, они и были добры с бедной девушкой, но это все равно была жизнь невольницы…
— Сколько тебе лет? — спросила Исмин.
— Девятнадцать, — ответила Кера. — А тебе?
Исмин снова потупилась в мраморный пол:
— Шестнадцать или семнадцать. На рудниках я потеряла счет времени…
В этот момент где-то вдали тихо, но четко зазвенел колокольчик, и Кера сразу вскочила: