— Не смей называть моего мужа так! — едва ли не рычит она в ответ, отползая от мужчины.
Тот лишь скалится в ответ, непоколебимо на нее шагая. Девушку передергивает от его холодных серых глаз, глядящих на нее с неукротимой жадностью и похотью, от открытых похабной улыбкой кривых, местами отсутствующих зубов.
— Надо же какая у него невеста, Ашиль, — вдруг раздается чей-то голос со стороны входа в дом, — грех не воспользоваться случаем!
Еще один незнакомец показывается из-за спины сообщника и вместе они загоняют ее в угол комнаты. Вжимаясь изо всех сил в стену, Кристина накрывает голову руками, жмуря в страхе глаза.
— Красавица, не стоит нас бояться, — раздается прямо над ее ухом, — мы лишь немного с тобой поиграемся.
Широкая ладонь названного Ашилем обхватывает ее тонкое запястье и рывком тянет наверх. Словно безвольная кукла она поднимается на ноги и, не силясь сдерживать эмоций, срывается на рыдания. Второй мужчина тянет к ней свои шершавые пальцы и обхватывает ими острый подбородок.
Кристина быстро мотает головой, стремясь избавиться от этого отвратительного прикосновения. Она дергается в твердой хватке, но ей не хватает сил противиться сразу двум здоровенным мужчинам.
— Не смейте меня трогать! — кричит она, надеясь привлечь внимание случайных прохожих или немногочисленных соседей.
Однако ее мольбы не желают слышать. Ашиль грубо обхватывает ее за талию и привлекает вплотную к себе. Глаза девушки в ужасе распахиваются, она старается оттолкнуть его, но он непоколебимо склоняется к ее шее и примыкает к ней жадным, развязным поцелуем.
— Ну-ка, — ухмыляется Ашиль, — помоги мне, Юдо, придержи красавицу.
По щекам Кристины стремительно бегут слезы, когда один головорез хватает её за руки и заводит их за спину, не позволяя ей делать более лишних движений, а другой начинает рвать тонкую ткань чайного платья, надетого ей в спешке перед выходом из дома. Она пытается позвать на помощь, но в тот же миг Ашиль ударяет ее по губам ладонью.
Даае вскрикивает от пронзительной боли, но мужчины ни на секунду не прекращают лапать ее стройное тело. Она может лишь молить Бога о том, чтобы Эрик вдруг решил вернуться домой, чтобы остановил этот кошмар, чтобы освободил ее от этих омытых кровью рук и заключил в свои надежные объятия.
Надежда увидеть на пороге дома любимого жениха не покидает её и когда Юдо одним движением стягивает с нее панталоны, а затем раздвигает в стороны худые ноги. Ее тело пробивает дрожь и она с какой-то невероятной, неестественной силой пинает мужчину в пах. Тот сгибается пополам, тут же от нее отворачиваясь.
— Тварь! — взвывает он и Кристина получает очередной удар по лицу от Ашиля.
За пеленой слез она уже не может разобрать происходящего, ей кажется, что сознание вот-вот покинет её, только бы не знать того ада, который вот-вот с ней произойдет.
***
— Французская жандармерия уже задержала истинного виновника, месье, не говорите ерунды, — с явной скукой в голосе сообщил мужчина в форме.
— Что? — не понимает Эрик. — Но кого же они задержали?
— Филипп де Шаньи, — поясняет нехотя старый жандарм, — но вот что интересно… Вы стали жертвой его грязных игр, должно быть? Нам сообщили, что он шантажировал свидетелей, подкупал их. Вы ведь не просто так здесь, верно?
— Да, Вы правы… — в памяти Эрика всплывает содержание письма и отчего-то его сковывает леденящий ужас, пугающее предчувствие толкает его тотчас сорваться на бег и как можно скорее оказаться дома.
— Простите, месье, — быстро тараторит он, уже шагая за порог, — мне срочно нужно домой.
К счастью Эрика, местная жандармерия совсем близко к дому, однако какое-то глубокое чувство заставляет его бежать, а не идти к ставшему им родным дому.
Очень скоро он добирается до их улицы и уже издалека замечает, что дверь в дом не заперта. Рука по привычке тянется под мантию и он вынимает из-под нее неизменную удавку.
Когда до его тонкого слуха доносится дрожащий голос Кристины, его охватывает ни с чем не сравнимая ярость. Он врывается в дом и тут же слышит:
— Эрик!!! — восклицает, не веря своему счастью, Даае, начиная вновь вырываться из рук мужчин, успевших обнажить все ее.
Призрак не дает им и секунды, чтобы осознать происходящее: одним движением он накидывает удавку на шею Ашиля, а затем хватает за волосы Юдо и ударяет его лицом о каменную стену.
У виска обмякшего в хватке Эрика мужчины выступает кровь и Призрак оттаскивает его к посиневшему от нехватки воздуха напарнику. Он снимает с шеи Ашиля удавку, чтобы затем надежно зафиксировать ею руки обоих мужчин и привязать их к кованой решетке у камина.
Вся агрессия, охватившая Дестлера с головой, резко отступает, как только его взгляд падает на сжавшуюся в комок Кристину: он медленно опускается перед ней на колени и вглядывается в ее заплаканные глаза.
— Тише, родная, — шепчет он почти неслышно, — я рядом, я с тобой. Никто тебя не сможет больше обидеть, я клянусь.
Призрак аккуратно проскальзывает руками под спину невесты, чтобы затем бережно подхватить ее на руки и прижать к своей груди.
— Не плачь, любимая, — ласково продолжает он, укачивая ее в своих руках, — сейчас тебе станет легче.
Он с осторожностью опускает Даае на кровать и кутает ее в пуховое одеяло. Кристина благодарно улыбается ему, но отчего-то не может прекратить плакать. Ей так больно от произошедшего, так противно от себя и от всего, что успели с ней сделать, так стыдно…
— Не думай о плохом, — раздается над ее ухом мелодичный голос Эрика, — все позади, все хорошо, совсем скоро мы поженимся. Думай об этом, мой Ангел.
— Но… — начинает было Кристина.
— Никаких но, — прерывает ее мужчина, смачивая белоснежный платок водой из стакана, оставленного ими на прикроватной тумбочке, а затем почти невесомо стирает капли крови с её губ, — Александр справился, слышишь? Он справился, мы можем не скрываться более. Мы будем простой семьей. Будем гулять по паркам, держась за руки. Будем ходить в рестораны и театры. Все будет хорошо. Забудь о том, что случилось.
— Эрик… — выдыхает Даае в неверии.
— У тебя болит что-то? — обеспокоено спрашивает он. — Они ведь не успели ничего сделать? Мне показалось, я успел…
Девушка отрешенно мотает головой, не позволяя жениху подумать лишнего. Она отбивалась от них из последних сил, когда он оказался в доме и вызволил ее из их грязных рук.
— Пара царапин, — шепчет сквозь слезы Кристина стандартную для Эрика фразу и он печально улыбается ей, протягивая руку к багровеющему синяку на её скуле.
— Я бы очень хотел их смерти, — говорит он вполголоса, — но нужно сдать их властям… Я не вправе вершить судьбы людей.
Слова Эрика заставляют Кристину гордиться им. Гордиться тем, каким он стал рассудительным, как научился контролировать свой гнев и силу. Он думал об их будущем, об их зарождающейся семье, и это заставляет сердце девушки биться чаще.
— Я люблю тебя, Эрик, — шепчет Даае, утирая слезы со своих щек.
— Нет таких слов, которые бы описали всю глубину моих чувств к тебе, — откликается он. — Я должен отвести этих нелюдей в жандармерию, но очень не хочу оставлять тебя одну… Я попрошу Бьёрков навестить тебя, хорошо?
Кристина кивает, наконец прекращая плакать и невольно ему улыбаясь. С этого момента они больше не должны бояться. С этого момента начинается новая, светлая полоса в их жизнях. С этого момента все будет иначе.
========== Двадцать восьмая глава ==========
С нескрываемой грустью в глазах Кристина глядит на свое отражение в зеркале — синяки так и не сходят с ее лица в то время как до свадьбы остается лишь день. Она расстроенно вздыхает и опускается на софу, стараясь не встретиться более с зеркальной гладью взглядом.
Воспоминания о злополучном дне слишком свежи и девушка невольно вздрагивает. Она так и ощущает те мерзкие чужие прикосновения к своим бедрам, шее, лицу, отвратительные поцелуи-укусы, беспощадные удары. В то же время ей кажется, будто бы все это произошло со стороны. Во сне.