На сегодняшний день он практически полностью прибрал к рукам бизнес тестя, но по-прежнему во многом от него зависит. Он сильно изменился за эти годы. Из нежного когда-то мужчины превратился во властного, жесткого тирана. За эти годы было всякое. Я много раз пыталась уйти, скрыться. Но он всегда находил меня и возвращал. Сегодня от моей любви уже не осталось и следа. Она переросла в тихую ненависть. Я искренне просила его отпустить меня, дать жить своей жизнью, но он ясно давал понять каждый раз, что не допустит этого. Я на всю жизнь осталась его игрушкой, у которой нет права на личное счастье.
Захар полностью подчинил меня морально, материально и физически. Он оказался страшно ревнив. Работать мне не разрешал, и сейчас моей единственной отдушиной стали танцы. Я еще в школе ходила в танцевальный кружок. В институте я занималась танцами почти профессионально, а потом, когда вышла на работу, пришлось бросить это занятие. Не было ни времени, ни денег. Когда я уже полностью завязла в отношения с Захаром, я попыталась вернуть любимое занятие в свою жизнь, но он был категорически против. Разрешил только после, наверное, самого страшного случая в моей жизни, когда понял, что иначе я просто не буду жить. Наложу на себя руки или заморю голодом.
Это случилось 2 года назад. У него на тот момент уже подрастал сын. Ему было 1.5 года. Тогда я еще на что-то надеялась, еще верила его обещаниям, что он бросит жену. Я очень тяжело переживала известие о ее беременности. Мне казалось, что это конец. Тогда была очередная попытка все оборвать, которая снова закончилась крахом. Я помню, как часами рассматривала их семейные фото, которых было множество в соц. сетях. Видела их счастливые лица, проклинала всех, себя и эту жизнь. Идеальная картинка, за которой только фальшь.
Потом родился ребенок, Захар стал реже приходить ко мне. Тогда меня это расстраивало. Я думала о его подрастающем сыне и у меня внутри все переворачивалось. Мне тоже хотелось кого-то такого маленького и родного, чтобы он любил только меня, а я его. Тогда я втайне от Захара перестала пить таблетки. Нет, я не надеялась, что этот ребенок привяжет его ко мне, я просто хотела обрести смысл в жизни, получить кусочек своего персонального счастья. Через несколько месяцев беременность случилась. Я была очень рада. Но боялась говорить Захару. И не зря. Потому что когда он узнал, то страшно взбесился. Я его таким никогда не видела. Он говорил такие вещи, от которых у меня волосы вставали дыбом. Тогда он первый раз по-настоящему поднял на меня руку. До этого я видела жестокость с его стороны, но дальше пары пощечин дело не заходило. А тут, он пустил в ход кулаки, а потом и ботинки. Он бил меня целенаправленно по животу, приговаривая, что я тупая сука, не имела права решать за него. Что с этого дня у меня вообще больше не будет прав, что я должна только сидеть и ждать, когда ему захочется меня трахнуть.
Долго я отходила после того вечера. Конечно, беременность сохранить не удалось. Мне даже в больницу не дали обратиться. Захар ночью отвез меня в какую-то занюханную больницу, где какой-то перепуганный докторишка провел все необходимые процедуры и отправил меня домой.
Жить мне тогда не хотелось. После неудачной попытки вскрыть вены, Захар приставил ко мне тетку, которая ходила за мной и следила, чтобы я не выкинула чего-то еще, насильно заставляла есть. Я делала все это, но к жизни не возвращались. Я впала в какое-то состояние прострации, перестала обращать внимание на время суток, окружающие предметы. Захар не приходил около месяца. Потом стал появляться, просить прощения, заваливать подарками. Но все это было уже бесполезно. Внутри я умерла окончательно и бесповоротно. Наверное, он понял тогда, что перешел черту, что я уже не буду прежней. Тогда он пошел на уступки и разрешил мне заниматься танцами. Теперь они являются моей единственной отдушиной, не позволяющей сойти с ума.
Сейчас я начала уже работать преподавателем танцев у детей. Эти маленькие создания, их неиссякаемая энергия и позитив передаются и мне. Захар не знает о моей подработке. Или делает вид, что не знает. Вообще, после того случая он ослабил контроль, даже на пару месяцев потерял ко мне интерес. Потом вернулся, но я уже не ощущала на себе того маниакального контроля. Он больше не следил за мной, он просто предупредил, если изменю ему — убьет обоих. И если раньше я могла воспринять это как плохую шутку, то после того, как он собственноручно убил во мне своего ребенка, я ему верила и боялась.