Соскакиваю с кровати. Понимаю, что дико хочу курить. Бросил год назад, но иногда все еще срываюсь. Потом меня настигает новая мысль, от которой я резко разворачиваюсь.
— А может, ты сама хочешь к нему вернуться? Может, тебя заводят эти игры в хозяина и послушную игрушку?
Она смотрит на меня диким взглядом, потом резко говорит:
— Нет! Не заводят! Это вы мужики думаете, что нам это может нравиться. Что мы в таком восторге от того, как вы нас жестко трахаете, что мы готовы терпеть любые унижения!
Она тоже соскакивает с кровати, заворачивается в плед, бежит мимо меня.
— Стой, — хватаю ее за руку, — подожди! — она пытается вырвать руку. Я не даю. — Извини, — притягиваю ее ближе, обнимаю за талию. — Я вспылил. Просто…, - пытаюсь подобрать слова, — просто не надо думать обо мне лучше, чем я есть на самом деле.
Она перестаёт вырываться, я нахожу ее взгляд.
— Ты мне понравилась сразу. Еще там, в баре. И потом. Не стал бы я помогать любой другой, но раз уж я пообещал, то сделаю все, что смогу. Я так решил, и не надо сомневаться во мне. Поняла?
Она кивает и снова прячет лицо на моей груди. Вижу, что злость схлынула с нее, с меня тоже. Но я еще не все сказал.
— Но если ты принимаешь мою помощь, то должна обещать мне быть откровенной, доверять мне. Обещаешь?
— Обещаю. Что ты еще хочешь знать?
— То что было сейчас между нами… Ты сама этого хотела или просто сделала приятно мне?
Чувствую, что она улыбается. Потом говорит:
— Очень хотела. С первого дня. Только боялась этих желаний, поэтому давила их в себе. И…тебе не понять. Когда тебя берут против воли постоянно, ты постепенно перестанешь что-то чувствовать, перестаешь ощущать себя женщиной. Превращаешься в кусок мяса. Я себя именно так и чувствовала в последнее время. Куском гниющего мяса…
Тяжело слышать такие слова, а она продолжает.
— Ты меня не просто от смерти спас, ты меня возвращаешь к жизни. Мне нравится, как ты на меня смотришь, рядом с тобой я чувствую то, чего уже давно не чувствовала. То, что было между нами сейчас… У меня такого давно не было. А может и никогда. И… — она смущенно опускает глаза, — Я хочу еще.
Ведет рукой по моей груди, забирается рукой в волосы, притягивает меня к себе для поцелуя. Что может быть лучше, чем когда твоя женщина тянется к тебе сама и просит секса? Только сам секс. Собственно, к нему мы и приступаем…
Глава 11
Утром просыпаюсь снова от того, что меня прижимают к себе мужские руки и прямо в затылок кто-то сопит. Хоть это и разбудило, ощущения приятные и крайне необычные. Я ведь не привыкла спать с кем-то, особенно с мужчиной. Захар на ночь не оставался никогда. Поначалу меня это расстраивало, потом несказанно радовало. И все же надо вставать, потому что естественные потребности дают о себе знать. А здесь, я так понимаю, все не просто. Придется топать в туалет по морозу. Встаю потихоньку, набрасываю халат, выхожу на кухню, иду к входной двери, натягиваю мою любимую куртку Андрея, сую голые ноги в сапоги, и в таком идиотский виде выхожу на порог. Утро просто потрясающее, девственно белый снег переливается на солнце, воздух свежий, бодрящий. В городе нет ни такого воздуха, ни снега. Зима там тоскливая, припорошенная грязной ледяной кашей на дорогах, недовольными, вечно спешащими прохожими, запахом выхлопных газов и звуками автомобилей, ползущих в утренних пробках. Там нет простора, нет белого, искрящегося снега. Вдыхаю кристально чистый воздух, оглядываюсь вокруг. Слева возвышается вековой хвойный лес, справа вдалеке виднеются еще несколько крыш, клубы дыма поднимаются из печных труб.
Спускаюсь с крыльца, неуклюже шагая, бреду по заснеженным дорожкам к маленькому домику. Хорошо, что Андрей вчера прочистил дорожки, иначе сейчас я бы не добралась до нужного места. Да. Туалет на улице зимой, конечно, полный трэш, но это, пожалуй, единственный недостаток. Андрей вчера беспокоился, что мне здесь не нравится, он ошибался. Я в восторге от этого места. Мне оно напоминает бабушкин дом, где я провела все детство. И это именно то, что мне нужно сейчас. Полный контраст с моей прежней жизнью, свобода для души и тела, место, где можно прийти в себя и излечить душу, особенно рядом с таким сильным, красивым мужчиной. При воспоминании об Андрее сердце приятно екает. При своей внешней грубости и некоторой черствости он оказался очень нежным любовником. Он сумел породить во мне давно забытое сексуальное наслаждение, страсть и желание. Я таяла в его руках, как снежинка на ладони, не помню, чтобы такие эмоции испытывала даже в юности, когда искренне считала, что была влюблена. Хотя, после вчерашнего тяжелого разговора на душе еще остался налет неприятных ощущений. Не во всем Андрей меня понял, да и мне все еще не ясны его поступки. Но чтобы человека понять, надо узнать его. А мы пока только начинаем этот путь. И пока мне не совсем понятно, сможем ли стать друг для друга чем-то большим, чем партнеры для секса.