— Вот она. Все, как я обещал. Красотка, правда? — от взгляда бородатого урода становится еще страшнее. Глаза у него пустые, бездушные. Он смотрит на меня реально как на товар.
Подходит ближе, берет за подбородок, осматривает лицо.
— Рот открой! — приказывает мне, а я от страха пошевелиться не могу, — рот открой, зубы покажи! — орет он.
Я слегка разжимаю губы, он грубо хватает за подбородок, жирными пальцами оттягивает губу и рассматривает как лошадь на рынке. Потом распахивает полы халата, осматривает тело. Все это с таким безучастную видом, как будто перед ним вещь. Я себя сейчас так и чувствую. Нет сил сопротивляться, меня толкают, трогают без спроса. Я уже не принадлежу себе. Я — вещь.
— Пойдет, — говорит он. — А что потрепанная такая?
— Строптивая очень. Горячая, как огонь, — говорит Захар.
— Понятно. Ну, это ничего. Быстро всю дурь выбьем. Хорошо. Готовьте ее к отправке, — боже, о чем он? Какой отправке? Куда? Эти мысли проносятся в голове, пока охрана толкает меня в сторону тех самые незнакомых мужиков, которые стоят рядом с бородатым. Те хватают меня. После двух дней голода, холода и нервов, я еле переставляю ноги. Толкают в сторону каких-то ящиков. Заставляют вытянуть руку, выше локтя перетягивают резиновым жгутом, в руках незнакомого мужика я вижу шприц с мутноватой жидкостью. От этого паника поступает к горлу, я пытаюсь вырваться, но на мои слабые попытки никто даже не обращает внимания. С ужасом я смотрю, как игла входит в вену, и лекарство быстро оказывается в крови. Продолжаю вырываться, но меня хватают крепче, тащат к ящику, сколоченному из грубых досок. Засовывают туда и закрывают крышкой. Такого я не могла представить даже в самом страшном сне. Ящик похож на гроб, и сейчас я слышу, как крышку забивают гвоздями, я кричу, бью из последних сил кулаками, начинаю задыхаться в темноте и замкнутом пространстве, ломаю ногти и разбивают руки в кровь об ненавистную крышку, бьюсь как птица в клетке, но все без толку. Постепенно силы покидают меня, в конечностях появляется свинцовая тяжесть, дышать по-прежнему трудно, я погружаюсь с странное состояние, похожее на полусон. Шевелиться я больше не могу, но прекрасно понимаю, что происходит. Я в кромешной темноте, в страшном ящике, и сейчас его куда-то несут. Я слышу крики, грохот. Ящик поднимают, кидают, свет пробивается через щели в досках, я вижу кусочек грязного серого неба. Оно бесчувственное, как глаза того жирного мужика, который теперь, наверное, и будет моим хозяином.
Вот и все. Здесь, в этом жутком месте меня никто и никогда не найдет. Ящик куда-то заносят. Я уже не вижу небо. Слышу голоса, говорят на чужом языке. Грохот. Чувствую, как сверху ставят что-то еще, возможно другие такие же ящики, внутрь пробивается пыль и мелкий мусор. Дышать становится еще тяжелее, хочу смахнуть с лица щепки, но не могу пошевелиться. Я в кромешной темноте, ощущаю себя, как в могиле. Мертвой, похороненной заживо. Паника снова зарождается в душе. Не могу вздохнуть, грудь ломит от отсутствия кислорода, перед глазами встают страшные картины. Кровь, грязь. Мне кажется, ко мне тянутся какие-то страшные, скрюченные руки, они пытаются оторвать от меня кусок. Я слышу голос Андрея, он слабый, я вижу его в крови, он умирает, а я ничего не могу сделать, пытаюсь дотянуться до него, пытаюсь вырваться из этой кромешной удушающей темноты, но страшные руки тянут вниз, в пучину, я не могу больше бороться, силы покидают, и меня поглощает зловещая холодная темнота.
Глава 22
Я в камере уже почти сутки и пока ничего не происходит. Никто не приходит ко мне, информации у меня никакой нет. В камере я ни с кем не общаюсь. На меня мои сокамерники поглядывают зло, особенно оскорбленный главарь. Понятно, что такое унижение он не забудет, и поэтому в ближайшее время следует ждать сюрпризов. От пацана, которому пообещал защиту, я узнал, что его подставили дружки, и попал сюда он случайно. Было немного жаль его, но у меня сейчас свои проблемы. Интересно другое. Приходит ли к нему кто-то из родни, и смогу ли я через него отправить послание в большой мир. Выяснилось, что днем его должен навестить отец. Это было то, что нужно. Через пацана, которого звали Денисом, я передал послание для Кости. Теперь ждал новостей, но время шло, а результата не было. Мозг взрывался от беспокойных мыслей. Наступала вторая ночь моего здесь пребывания, и я чувствовал, что мои сокамерники затевают какую-то фигню. А значит, ночь предстоит жаркая.