Мои товарищи потешались надо мной, и тогда, чтобы избавиться от насмешек, я сбежал на край света. Вы не представляете, каково мне приходилось! Даже крошечные зверьки – крысы, мыши, белки – хихикали вслед и швыряли в меня чем попало! Я укрылся тут и принялся учиться, а потом сумел захватить пертурбатор. В некоторых книгах утверждалось, что сделать это невозможно. Но я, Браглоб, совершил невозможное. – Колдун поглядел за спину юноше. – Он улетел, верно?
– Да, – подтвердил Джон-Том, – исчез вместе с твоим безумием и страхом, который довел тебя до помешательства. Скажи мне, правда ли, что ты не мог ужиться со своими кошмарами, не мог вынести того, что росомаха оказалась вдруг трусливой, как заяц?
– Увы, правда. Но я больше не боюсь. Я чувствую, что стал самим собой. Страхи ушли все до единого, купно с болью, что терзала меня день за днем, вот тут. – Колдун показал себе на затылок. – Я нормален!
– Неожиданно он перестал улыбаться. – Однако я собирался изменить мир, а сейчас не смогу ничего сделать! Я собирался править миром… Скажи, человек, что лучше – быть здоровым и прозябать в глуши или стать безумным императором? – Браглоб потянулся за своим топором, что лежал чуть поодаль на полу. – Ты вернул мне рассудок, но украл мои грезы!
Джон-Том поспешно отступил и взглянул в глаза колдуну. Тот вел себя вовсе не так, как предполагал юноша. Вместо того чтобы рассыпаться в благодарностях, он явно замышлял что-то недоброе.
– Тебе следовало бы оставить меня в покое, чтобы я если и вылечился, то по собственной воле, – прорычал Браглоб.
– Да? Иными словами, тебе нравилось быть трусом?
– Разумеется, нет.
– Значит, ты наслаждался своим безумием?
– Нет! Но я не знал, что безумен. Я всего лишь собирался править миром, ибо догадывался, что обладаю силой, способной изменить его. А теперь я лишился ее, – колдун задумчиво взвесил в лапе топор.
– Зачем он тебе? Ведь ты выздоровел!
– Росомаха, у которой нет силы? О чем ты говоришь, человек? Ты украл у меня мою силу. Да, я стал собой, но где моя сила?
Джон-Том неожиданно сообразил, что с освобождением пертурбатора и излечением того, кто пленил космического странника, их трудности, к сожалению, не закончились. Сейчас им предстояло иметь дело с разъяренной гигантской росомахой, вооруженной вдобавок громадным топором. Браглоб обрел рассудок, но вместе с тем к нему вернулся темперамент, свойственный росомахам как особой разновидности семейства куниц.
– Охо-хо, – вздохнул Мадж, – ну, пошло-поехало. – Выдр положил одну лапу на рукоятку ножа, а другой ухватил лук. Дормас повернулась таким образом, чтобы в случае чего пустить в ход задние копыта.
– Не дури, – увещевал между тем Джон-Том. – Ты не ведаешь, что творишь. Не забывай, нас шестеро, а ты один.
– Подумаешь! – фыркнул Браглоб. – Да будь вас хоть десяток, я – росомаха!
Джон-Тому ни капельки не хотелось сражаться. И потом, из-за чего?
Пертурбатор, то есть причина, погнавшая их в путь, скрылся в дебрях пространства и времени, покинул навсегда затерянную среди гор долину, в которой находилось жилище Браглоба. Казалось поистине нелепым, что путешественники вынесли столько испытаний лишь для того, чтобы подвергнуться нападению кипящего злобой ими же исцеленного существа.
Нет, это было бессмысленно, просто-напросто бессмысленно! Вот бы еще убедить в том Браглоба…
– Я бы справился, – рычал колдун, – я бы свыкся. Мы, росомахи, всю жизнь ходим по краю безумия. А силу так трудно добыть, так тяжело сохранить! Зачем ты украл ее у меня?
Джон-Том лихорадочно пытался сообразить, что бы на это ответить, когда вперед выступил Колин.
– Твоя беда в том, – заявил коала, – что ты излечился не полностью.
– Ты о чем? – подозрительно осведомился Браглоб, вращая над головой топор.
– Разве непонятно? Ты по-прежнему боишься.
– Неужели? – Колдун выпучил глаза, его ноздри широко раздулись. – Я тебе покажу, кто из нас трус, мохнатый коротышка! Возьми свои слова обратно, не то я раздавлю тебя, как клопа!
– Ты боишься, – повторил Колин, делая рукой примирительный жест. – Не меня и не кого-либо из нас, а будущего. Ты не знаешь, что оно тебе уготовило, а потому испытываешь страх. Будучи безумным, ты не задумывался о том, что будет, но теперь обстоятельства изменились.
– Все мы страшимся грядущего, – прорычал Браглоб, – и ты – не меньше моего. То не трусость, а здравый смысл. Тут ничего не поправишь.
– Ты ошибаешься. – Колин извлек знакомый расшитый серебром узелок с рунами. – Я гадаю по рунам. Будучи колдуном, ты наверняка догадываешься, что отсюда следует. Я могу предсказывать будущее. Если хочешь, предскажу твое. – Он встряхнул узелок, чтобы Браглоб услышал, как стучат друг о друга камешки, косточки и деревяшки внутри.
– Никто не может предсказать будущее, – возразил колдун, однако чувствовалось, что он колеблется. – Все гадатели – обманщики, шарлатаны.
– Не все. Некоторые из них обладают даром предвидения. Разумеется, мне случалось давать маху, но в общем и целом я говорю правду.
– Не пудри мне мозги! Ты всего лишь стараешься утихомирить мой праведный гнев!
– Да провались ты вместе со своим гневом! Садись и смотри. Если тебе покажется, что я плутую, можешь раскроить мне череп. Но пообещай, что, если мое предсказание придется тебе по душе, ты отпустишь нас с миром, без кровопролития.
– Что ж, – проговорил Браглоб после продолжительной паузы и опустил топор, – идет. – Он махнул лапой в сторону. – Видишь, кроме того коридора, в котором я стою, отсюда ведет пять тоннелей. Лишь один из них выводит на волю, остальные четыре заканчиваются тупиками. – Колдун уселся на пол напротив Колина. – Мимо меня вам не проскользнуть, а вероятность того, что вы сразу отыщете нужный тоннель, поистине ничтожна. Так что вы – мои заложники и останетесь ими, пока я не решу, вознаградить ли медведя или стереть всех вас в порошок.
– Договорились, – откликнулся Колин.
– Слушай, приятель, – прошептал Мадж Джон-Тому, – давай мы с тобой навалимся на него. Он как раз развесил уши; мы с ним запросто справимся. – Лапа выдра легла на рукоятку ножа.
– Подожди, – прошептал Джон-Том в ответ. – Посмотрим, как пойдут дела у Колина.
– Ага, а если наш мохнатый дружок сядет в лужу? Брось, приятель, сейчас самое время напасть!
– Я сказал, подожди.
Выдр пробормотал себе под нос что-то весьма неприличное. Джон-Том так и вскинулся. Впрочем, он знал, что Мадж не имеет обыкновения нападать в одиночку и твердо придерживается принципа: сперва подкрепление, а там поглядим. Поэтому юноша притворился, будто не расслышал язвительного замечания выдра, но не мог не задуматься над тем, как поступить в случае, если гадание Колина не удовлетворит росомаху. Колдун достаточно быстр, чтобы вовремя загородить собой коридор, и, вне всякого сомнения, наделен чудовищной силой. Мимо него не пролететь даже Сорблу, ибо своим топором Браглоб легко достанет до потолка.
– Ну, чего ты возишься? – справился колдун. – Или забыл, как гадать?
– Ты же хочешь узнать правду, верно? Коли так, не торопи меня.
Сначала нужно подготовить площадку. – К один нагнулся и принялся сметать пыль с каменного пола. – Во всем необходим порядок, иначе гадание теряет смысл. – Из пыли, сметенной в кучку, коала выложил на полу овал. – Совершенство – залог удачного предсказания. – Он поместил в центре овала несколько загадочных, опять-таки нарисованных пылью, символов. – Взгляни сюда. Таким образом мы сможем получить наиболее точную картину твоего будущего.
– Я сведущ в символах, но этих никогда не видел, – произнес явно заинтригованный Браглоб.
– К ним прибегают крайне редко. И потом, пыль не тот материал, чтобы изобразить все как следует.
– Ты прав, – признал колдун, который наклонился так низко, что едва не уткнулся носом в пол. – Кажется, я все же узнаю их.