Ну уж это был плот! Всем плотам плот! Более нелепого и неуклюжего сооружения дровосекам видеть не приходилось. Плохо связанные брёвна как попало торчали во все стороны, и между ними плескалась вода. Одно бревно тут же, на глазах у строителей, оторвалось и уплыло вниз по течению, да и остальные тоже готовы были развалиться в любую минуту.
Но Людоедам плот очень нравился, ведь они построили его своими руками, ба-гар-ра! Они любовались этим безобразием и довольно говорили друг другу:
– А согласись, братец Тырл, что на редкость отличный плот у нас получился! Любо-дорого поглядеть!
– Верно говоришь, братец Пырл! Даже эти упрямые Жевуны не сделали бы лучше. Такой великолепный плот мигом довезёт нас до дома. Давай скорее отчаливать!
Однако пленники поглядывали на плот с вполне понятным недоверием.
– И вот на этом мы поплывём? – спросил Атти.
– Да! – рявкнул Пырл. – Ты угадал, вкусненький Атти, именно на этом мы и поплывём! А теперь грузите на плот все вещи!
– Ну уж нет! – протянул Атти. – Ваш отличный плот того и гляди развалится, а мы и плавать-то не умеем.
Пырл был возмущён до глубины души:
– О чём ты говоришь, ба-гар-ра! Наш плот не может развалиться! Взгляни, какой красавец! Какие толстые и крепкие брёвна! Ты мне, кажется, не веришь?
– Не верю, – смело сказал Атти.
– Ну смотри!
И Пырл решительно шагнул на плот. Брёвна заскрипели, разошлись, и Людоед с шумным плеском бултыхнулся в воду.
Толстый Тырл громко хохотал, глядя на братца. Пырл плевался и ругался. Он выбрался на берег, отжал воду из бороды и вдруг увидел весёлые лица пленников.
– Смеётесь?! – рассвирепел он. – Весело стало?! Ну я вас!..
Он грубо зашвырнул мальчишек в клетку и с таким треском захлопнул дверцу, что подпиленное бревно не удержалось на месте и отскочило в сторону. Пленники испуганно съёжились, а Людоед вконец озверел:
– Побег задумали?! Клетку подпилили?! Ба-гар-ра! Да не тут-то было! От Пырла не убежишь! Я вас насквозь вижу!
Он крепко-накрепко приколотил бревно на место и на всякий случай ещё раз хлопнул дверцей, проверяя, надёжно ли оно держится. Потом Людоеды привязали к плоту несколько оставшихся брёвен, подтянули верёвки, затащили на плот клетку с пленниками, всё своё барахло, загрузились сами и оттолкнулись шестами от берега.
Течение подхватило плот и понесло его вдоль берега. Пырл торжествующе расхохотался:
– Видал, вкусный Атти! Плывёт наш плотик-то, плывёт! А ты говорил – развалится! Ба-гар-ра!
Пленники с тоской оглядывались назад и поджимали ноги, чтобы их не замочила плещущаяся меж брёвен вода.
А Людоеды шестами удерживали плот на середине реки и развлекались тем, что расписывали несчастным человечкам, как они будут их уже очень-очень скоро жарить и есть.
ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА
По Большой реке плыл неуклюжий плот с двумя ужасными Людоедами и тремя маленькими пленниками на борту. Пленники сидели в клетке, а Людоеды управляли плотом. Получалось это у них из рук вон плохо, и плот прибивало то к одному берегу, то к другому, то разворачивало задом наперёд, то кружило, словно щепку в водовороте.
– Лево руля! – кричал Пырл и поворачивал направо.
– Право руля! – вопил в ответ Тырл и рулил налево.
Несколько раз плот застревал на отмелях, но Людоеды легко сталкивали его шестами, и бестолковое плавание возобновлялось.
На ночь Людоеды причалили к берегу. Наскоро утолив голод, они завалились спать. Пленники тоже уснули, но спали они плохо: их мучили кошмары, им снилась Людоедиха. «А меня никто не съел!» – хохотала она, протягивая к маленьким человечкам скрюченные пальцы с длинными когтями. А когда они в ужасе просыпались, до них доносился громкий храп Тырла и Пырла.
На следующий день Людоедам надоело махать шестами, и без их помощи плот поплыл гораздо ровнее и увереннее.
– Лучше бы они продолжали рулить, – сокрушался Атти. – Мы теперь плывём слишком быстро.
Большая река оказалась действительно очень большой. С каждым днём она становилась шире и полноводнее. Менялись постепенно и берега. Сначала тянулись густые леса, потом стали появляться усыпанные цветами луга, незаметно сменяющиеся пологими зелёными холмами. Но измученные пленники не обращали никакого внимания на великолепные виды, разворачивающиеся перед ними. В другое время и в другой компании это путешествие могло бы быть совсем иным – чудесным, весёлым и беззаботным. Сейчас же мальчишки думали только о побеге. Шеприк попробовал было вновь подпиливать бревно пряжкой, но работа продвигалась так медленно, что он отчаялся и махнул рукой. Слишком мало времени осталось до конца путешествия.
Людоеды без устали забрасывали в реку свою чудесную сеть. Уху они больше не варили, они без затей набивали животы сырой рыбой. Они глотали её с головами и хвостами. Иногда прожорливые братцы делились уловом с пленниками. но даже голод не мог заставить мальчишек есть сырую рыбу.
В конце концов такая еда надоела и самим Людоедам.
– Мы скоро превратимся в Рыбоедов! – пожаловался однажды Тырл, очищая бороду от рыбьей чешуи. – Мяса хочу! Человечины! Мя-а-а-у! – и он издал такой ужасный вопль, что стая диких гусей, пролетавшая над рекой, испугалась и повернула в другую сторону.
– Тяжёлые времена наступили для нас, – вздыхал и Пырл. – Очень тяжёлые. А вот прежде, бывало...
Людоеды предавались воспоминаниям о сытной и беззаботной жизни, у них с новой силой разгорался аппетит, и они вновь забрасывали сеть.
Так или иначе, но невесёлое путешествие продолжалось, и на четвёртый день далеко впереди показались заснеженные вершины высоких гор. То были Кругосветные горы. Именно туда и направлялись Людоеды. Там, в этих неприступных горах был их дом, в котором ожидала любимых сыночков злобная Людоедиха.
Атти, Трой и Шеприк смотрели на горы со страхом. Конец путешествия был близок, слишком близок. Думать об этом не хотелось.
А довольные Людоеды дружно затянули разухабистую песню:
Припев у этой песни был ещё веселее:
Тем же вечером пленники увидели на берегу россыпь ярких огоньков. Это светились окна в чьих-то домиках, и хотя они были далеко, до пленников отчётливо доносился несмолкаемый шум множества голосов. Где-то там, на берегу, веселились беззаботные люди. Они танцевали, громко разговаривали, пели песни, смеялись... И не могли даже представить себе, что мимо них проплывают томящиеся в клетке пленники Людоедов. Темнота надёжно скрывала плот от чужих взглядов.
– Болтуны! – прошептал Шеприк.
– Розовая страна! – вздохнул Трой.
– Владения волшебницы Стеллы! – оживился Атти. – Эх, если бы мы сумели подать на берег весточку! Волшебница обязательно спасла бы нас! Она добрая!
– Как же мы подадим весточку? – с отчаянием спросил Трой. – Вокруг нас только рыбы, а они разговаривать не умеют!
– Давайте очень громко крикнем, – предложил Атти. – И тогда нас непременно кто-нибудь услышит.
Шеприк покачал головой, а Трой мрачно сказал:
– Ясное дело, услышит. И я даже знаю, кто. Они нас так услышат, что ты после этого даже шёпотом разговаривать не захочешь. А до Болтунов всё равно не докричишься, бесполезное это занятие. Я как-то разговаривал с одним Болтуном на прошлогодней ярмарке, так он мне даже рта не дал открыть, болтал без передышки два часа, а потом ещё и недоволен был, что я не дослушал его до конца. Они все такие.