– М? – выдавил я из себя. В моих фантазиях никаких шпаг не было.
Холодный металл прижался к моей щеке, медленно скользя вниз, оставляя после себя тупую ноющую боль и горячие капли. Повязка со рта упала, разрезанная острым клинком, но с глаз снимать покрывало он пока не спешил.
– Принц, – мой голос хриплый и утробный. – Что ты делаешь?
Ни звука в ответ, только скольжение острия уже по шее к рубашке. Нет, я не против и такого, но все же спросить можно было? Рубашка разошлась, обнажая мою колышущуюся грудь. Смесь страха и возбуждения заставляла меня дышать очень часто.
– Принц, – еще одна попытка. – Ты же знаешь, я могу и без этого. Тебе нужно только попросить меня.
В ответ толчок острым концом в живот и неприятная боль. В мою голову стали закрадываться некоторые сомнения. Принц никогда себя так не вел. Да и с чего я решил что это именно принц… или это не мой принц?!
– Кто здесь? – спросил я у мучителя, собирая в голосе всю твердость, на какую был способен.
– Принц.
– Какой принц?
– Я увидел тебя в тронном зале. До этого никто не говорил, что проклятый эльф удерживает в плену человека. Куда этим полуживотным понять наш уровень развития и наш интеллект. Они воспринимают мир чувственным восприятием. Видимо компенсируя недостаток ума, Создатель дал им прекрасные тела, чтобы сводить с пути истинного чад человеческих. Я не мог этого стерпеть. – Говоривший прильнул к моему телу и провел рукой по груди. Маленькая какая-то у него рука, да и голос странный. – Я спасу тебя. Твой ужас закончится сегодня и мерзкие эльфы больше не дотронуться до твоего тела.
– Принц, послушай, я сам согласился быть с эльфами. Меня не от чего спасать.
Рука спустилась с моей груди в пах, и маленькие пальчики что было силы сдавили мошонку, вызывая резкий приступ боли. Я не смог сдержать крик.
– Ублюдок, отвали от меня, – прорычал я, дергая руки, но цепи держали хорошо.
– Нет! Тебя околдовали! Я избавлю тебя от проклятья.
– Кроме тебя, в моей жизни проклятий больше нет!
Я попытался укусить противника, но зацепил зубами только его одежду. Он ударил меня по лицу и вцепился в волосы, вызывая новую боль.
– Очнись же, ослепший! – голосом проповедника сказал принц.
– Ну так сними с моих глаз мешок! – не выдержал я.
В ответ удар кулаком в живот, спазм тупой боли и воздух из легких урывками. В этот момент я задумался о том что будет дальше. Судя по всему, принц, толи от долгого воздержания, толи от возможно хорошего удара по голове, съехал с катушек, и на мою беду в область садо-мазо. Если он продолжит меня избивать, к утру я могу уже навернуться. Вот кретин! Залепить бы ему пяткой по роже… минуточку… мои ноги не стали связывать, сейчас проверю. Действительно, ноги поднимались, и я со всей силы залепил хороший удар противнику коленом в живот и следующим движением отбросил его на несколько метров. Сначала была слышна возня из угла, в который отлетел принц, а потом мои ноги пронзила острая пульсирующая боль. Сволочь, он кинул кинжалы в мои ноги! Похититель засмеялся лающим смехом.
– Я люблю сопротивление, так намного веселее.
– Подонок, отпусти меня!
– Отпущу, с удовольствием… на тот свет! – и снова лающий смех с хрипотцой.
Похоже похититель распалился. В таком состоянии он сможет нанести мне множество болезненных ран, и я уже не могу двигать ногами – на любое изменение они реагируют сильнейшей болью, а сознание пытается «уплыть». Нет, я должен оставаться «в себе» и контролировать действия противника. Вот сейчас, например, меня обеспокоил новый звук с его стороны – какой-то шелестящее-щипящий, как будто ползет змея. Черт, я не люблю змей!
– Что ты задумал? – не получилось произнести твердо, голос предательски дрогнул.
– Тебе понравится.
И вот уже новая боль пронзает тело – жгучая и резкая, какая и бывает от удара хлыстом.
– Ты что на мне эксперименты ставишь? Я не люблю боль.
– Боль это жизнь.
– Э?
– Пока чувствуешь боль – ты живешь. Когда я с тобой закончу, боли больше не будет.
– Помогите! Спасите! – заорал я что было мочи.
– Кричи громче, этим ты только доставляешь мне удовольствие, – раздались удары хлыстом, заставившие меня скорчиться от боли.
В определенный момент я уже перестал воспринимать что-либо кроме разрывающих тело самых разнообразных болей. Только я думал, что испытал все их виды, как принц придумывал что-то новенькое. Мне было дурно, тело тяжело провисло на руках и стало ватным. В ушах звенело, и звуки снаружи уже с трудом доходили до сознания, голова раскалывалась сама по себе, но это не доставляло мне никакой радости.