На следующий день я понял должно было свершиться что-то важное. Меня вывели в город днем, и рядом шла целая группа сопровождающих. Подвели к самому роскошному строению, обвитому цветочными гирляндами, фонариками и прочими эльфийскими украшениями, препроводили внутрь и закрыли за мной дверь. Внутри было пусто, но виден был ход в соседнюю комнату, в этом проеме появился эльф и поманил внутрь. По его одежде я понял, что он не обычный перворожденный, а скорее правитель.
– Прошу вас простите мой народ. Я пытался объяснить им, что просто хочу поговорить с чужеземцем, но они никого ко мне не пускают без предварительного очищения.
Я был поражен, им, его голосом, его красотой. Его белоснежная туника только подчеркивала стройные формы. Прекрасный разрез больших миндалевидных глаз, вздорный маленький носик и чувственный рот. Я не мог ничего сказать, как будто подавился воздухом. Он замолчал, и мы на долгое время погрузились в молчание, разглядывая друг друга. Роскошные светлые волосы, не связанные никакой лентой, струились по его плечам, телу, до самых ног. Он был прекрасен, но что он хотел от меня?
– О чем вы хотели поговорить? – мой голос показался мне хриплым карканьем после его нежных переливов.
– Дело в том, что я вступаю в пору совершеннолетия и по договору буду должен сочетаться браком с принцессой человеческого государства. Не могли бы вы рассказать как лучше вести себя с вашими женщинами?
Мой взгляд пробежался по его формам, в этот момент я испытывал глубокое разочарование, мне кажется, я влюбился в него с первого взгляда.
– Наши женщины… наши женщины любят ласку и заботу, нежность и внимание. Вот так, – я подошел к нему и нежно провел рукой по щеке. – Любят когда их обнимают и целуют. – В следующий момент я уже самым наглым образом целовал его лицо, подбираясь к губам, он же стоял, оцепенев, широко распахнув глаза. Его сладкие губы чуть дрогнули, раскрываясь навстречу моим, пропуская мой любопытный язычок внутрь, шире, еще шире, и вот я уже завладел всем его ртом. Он закрыл глаза, отдаваясь ощущениям, и тогда я обнял его, прильнув, ощущая сквозь тонкую материю изгибы его тела. Тут я совершил ошибку – не выдержав приятных ощущений, я застонал, он же наоборот встрепенулся, стряхивая наваждение, и отстранился.
– В общем, так у нас ухаживают за женщинами, – я повернулся спиной, чтобы скрыть неловкость момента.
– А перед этим разве вы не поете им песни о любви и не читаете стихов?
– Только в самом начале, потом уже это не нужно, достаточно просто делать какие-нибудь приятные вещи.
Мы замолчали, я обернулся и посмотрел на него, он был погружен в раздумья, нервно постукивая пальцами по столу, потом поднял встревоженный взгляд на меня.
– А когда вы занимаетесь этим… – он смутился, но продолжил, – есть ли какие-нибудь особенности… особые особенности…. ?
– Уверен, что есть, но не смогу сказать точно, потому что до этого у меня никогда не было с эльфийками.
Про себя я подумал, что жаль, что и с нормальными женщинами у меня давно не было, может, не пялился бы на него как бык на красную тряпку.
– Жаль, – проговорил он. – Жаль, что пришлось отвлечь вас от дел по такому пустячному поводу…
Я решил сделать еще одну попытку.
– Если хотите… я могу показать…
– Показать?
– Показать, как занимаются любовью люди.
– Но у нас нет человеческой женщины… да и я не смог бы на это смотреть – это глубоко личное.