– Не обращай на нее внимание.
– Не нужно с ней так, Антон, она ничего плохо не сделала. Я сама могу обслужить свой столик.
– Она же постоянно цепляется к тебе. Было бы кем заменить ее, уже бы давно уволил эту стерву.
– Зря ты так. И не делай вид, будто не понимаешь, почему Алла себя так ведет.
– Мне плевать.
– Извини, мне нужно работать.
– Конечно.
Он думает, с таким отношением к другим, он сможет понравиться мне. Постоянно пытается угодить, сделать все так, как я хочу, как нравится мне, хотя на самом деле он ни черта не знает, чего я хочу, и что может мне понравиться. Мне бы было гораздо приятнее, если бы он не подхалимничал, не обижал Аллу и был просто администратором, с одинаковым отношением ко всем сотрудникам. Надеюсь, он когда-нибудь поймет это, и перестанет быть глупцом.
Когда рабочий день был окончен, я решила, что должна поговорить с Аллой, иначе мы не сможем нормально работать, если не будем соблюдать хотя бы нейтралитет. Нашла ее в раздевалке, она уже собиралась уходить, не обращая на меня ни какого внимания.
– Подожди.
– Чего тебе? – Алла остановилась.
– У нас с Антоном ничего нет.
– И что? Мне-то какое дело?
– Не прикидывайся. Мы не можем так работать. Я не прошу тебя дружить со мной, просто отпусти эту ненависть и увидишь, что будет легче.
– Кому? Тебе или мне?
– Я думаю, нам обеим это выгодно.
– А я думаю, что мне пора домой и нет смысла продолжать этот идиотский разговор.
– Просто, подумай. – Я сказала это, когда Алла уже скрылась за дверью раздевалки.
Ну вот, я знала, что ничего не выйдет, но хотя бы, попробовала.
Возвращаться в пустой дом и снова оставаться наедине со своими мыслями, мне сегодня не особо хотелось, поэтому решила пройти мимо своего дома и заглянуть к Янке, которая, наверняка, уже вернулась с занятий по аэробике, на которую она записалась на прошлой неделе. Подруге, вдруг, показалось, что ее задница стала чуть больше, чем обычно, хотя, на самом деле, изменений я не заметила. Яна всегда была стройной, не зависимо от того, сколько ела, бегала по утрам или нет. В этом вся Янка, постоянно стремится себя идеализировать.
Проходя мимо своего дома, у ворот я заметила автомобиль. Красивый, с виду кажется дорогим, похож на машину того извращенца Дениса, хотя вряд ли это он, даже глупо думать об этом, да и тачка серебристая, а та была угольно черная. Я не стала долго засматриваться, и пошла дальше.
– Эй, девушка! Простите.
– Вы это мне? – Я обернулась и увидела мужчину лет тридцати, а может и меньше, за счет щетины парни всегда кажутся более взрослыми, чем есть на самом деле.
– Вы случайно не знаете, кто живет в этом доме?
Ну вот, что еще? Надеюсь, это не один из шестерок тех «шишек», которым задолжал мой папаша.
– А что вы хотели?
– Мне нужно передать той девушке кое-что. Вы знакомы?
– Если, Вы на счет квитанций, то у меня есть еще почти три недели. Прошу не беспокоить меня ранее назначенного срока выплаты долга.
– Извините, но я не понимаю о чем Вы. Так здесь живете Вы, если я правильно понял?
– Это не имеет значения.
Парень молча залез на заднее сиденье своей тачки и достал оттуда большую красную коробку.
– Я просто должен передать это, и все. – Он подошел ближе, а я попятилась назад.
– О, Господи, это просто коробка.
– Вы, наверное, ошиблись.
– Кристина, верно?
– Допустим.
– Тогда, точно не ошибся. – Парень протянул коробку мне, но я н спешила ее брать.
– Что это?
– Я не знаю, ясно. Мне велено передать это тебе, что там лежит, понятия не имею. Возьми ее, мне нужно ехать.
Я ошарашенными глазами проводила мужчину до его машины, а потом направилась в дом, вместе с этой странной коробкой. На самом деле, коробка-то не странная, странно то, что она предназначена мне. Кто мог прислать мне ее? Что бы это ни было. У меня нет никого, кто бы мог это сделать. Осмотрев коробку, я не обнаружила на ней ни адресата, ни каких-либо распознавательных знаков того, кто бы мог отправить ее. Ладно, я просто должна открыть эту хренову коробку. Здесь же нет бомбы? Вроде, ничего не пикает. Бомба, ведь, должна это делать? Черт, ну я идиотка. Кому я нужна, отправлять мне бомбу?
Какого черта? Да уж, это совсем не бомба, что может быть и к худшему. Лучше бы меня разбомбило на мелкие кусочки, чтобы больше не видеть этого, чертовски, несправедливого мира.