Тощий сидел к нему спиной и что-то делал, щёлкая кусачками.
Вуди посмотрел на свои изуродованные руки и спросил голосом человека, готового разреветься:
— И что мне с этим делать?!
Тощий на секунду замер, а затем снова вернулся к своему делу.
— Зачем ты меня держишь?! — крикнул Вуди. — Умаляю! Не молчи! Чего ты хочешь?!
Ещё несколько минут Тощий возился за столом, а затем встал. На столе перед ним остался какой-то мусор и окровавленные кусачки. Хромая, он подошёл к двери.
— Ты должен был предупредить её, — сказал Тощий и вышел.
— Подожди! — крикнул Вуди в закрытую дверь. — Кого, предупредить?!
Пот и слёзы застелили его глаза. Что этот маньяк оставил на столе? Вуди сощурился, чтобы лучше сфокусироваться на предмете. На подносе лежали пальцы, разрубленные на кусочки разной длины. Отрубленными конечностями Тощий выложил имя: «Ксю».
На районе, который жители Тихата прозвали Детсадом, ходить одному было небезопасно. Социальный проект под названием «Семья», который корпорация развернула семь лет назад, с треском провалился. По задумке тысячи квартир малой площади должны были бесплатно отойти семьям, решившимся жить на Таре вместе с детьми. Такая щедрость от лица корпорации должна была привлечь слои населения с низким достатком и сработать, как сарафанное радио. На деле же всё произошло иначе.
Не самый благоприятный контингент, прознав про халяву, потащил на Тару детей. Всеми правдами и неправдами они добивались получения жилплощади и заселяли Детсад. Район, который должен был стать образцовым спальником, превратился в притон для бандитов, алкашей, торчков и проституток. Полицейские ездили в Детсад на выезды, только когда оттуда поступали жалобы об убийстве или массовых разборках. Случаи меньшей тяжести — игнорировались.
Хромая, Тощий шёл по переулку Детсада мимо компании из пяти парней и одной девчонки. Кто-то обозвал Тощего инвалидом и спросил, нет ли у него лишних часов. Тощий прошёл мимо.
Они были слишком слабыми. Они не заслуживали его времени. Стоило взглянуть парочке из них в глаза, и те, обосцавшись, попрятались бы друг у друга за спинами. Слабые, как его отец, как бывший друг, как бомжи, таскающие артефакты в дом на улице Кольцевой, как Вуди и его охранники.
Хантер с фамилией Горький был не таким слабым, но тоже не ровня ему. Не сильнее остальных была и Ксюша, но она любила его, а поэтому — могла смотреть в глаза. Он тоже её любил, но потом ублюдок с фамилией Горький забрал её навсегда. Ублюдок заплатит.
Тощий прошёл два квартала и свернул к жилому тринадцатиэтажному дому. Спустился по лестнице в подвал и приложил браслет к электронному замку. Металлическая дверь, напоминающая шлюз в бомбоубежище, дрогнула и поехала внутрь на массивных петлях. Тощий вошёл и двинул по коридору, освещённому красными аварийными лампами.
В небольшой комнате пахло табаком и оружейной смазкой. За стойкой стоял мужик со сломанными ушами, он был одет в военную жилетку, которую по диагонали пересекал патронташ с красными патронами от дробовика. За ним на бетонной стене висели пушки. Среди обычного огнестрельного оружия почётное место в центре занимала энергетическая снайперская винтовка. Над все этим оружейным добром красовалась мигающая надпись: «Стволы от Кудеса».
— Ничего себе! — увидев Тощего, Кудес убрал руки с прилавка и достал изо рта сигару, — Какими судьбами, Тощий?
— Ха! В натуре, Тощий! — за прилавком оружейного магазина на высоком барном стуле сидел пацан. — Лучше погоняла и не придумаешь! Хотя, Дрыщавый — тоже бы подошло, ха-ха!
— Заткнись! — рявкнул Кудес на мальца и, извиняясь, глянул на Тощего. — Не обращай внимания. Что интересует?
Тощий сунул руку за пазуху и достал металлическую шайбу с линзой в вершине, которую ему притащили нарики под видом артефакта из внешки.
— Вот только Дрыщявый — слишком длинное, — продолжил пацан, вращая в руке шестиконечный сюрикен. — Лучше просто — Дрыщ!
— Так, бл*дь, Марат, а ну вышел отсюда! — крикнул Кудес.
— Ага, щаз-з-з! — Марат улыбнулся.
— Я не шучу! — продавец хлопнул рукой по стойке. — По резкому свалил отсюда!
— Да всё-всё, не кричи! — пацан оскалился. — Я тихо посижу.
Кудес ещё какое-то время смотрел на Марата, словно пытался напугать его раскрасневшимся лицом и раздутыми ноздрями, но тот не обращал внимания. Пацан развернулся в кресле вполоборота и всмотрелся в предмет, который принёс Тощий.
— Знаешь, что это? — Тощий протянул шайбу продавцу.
Кудес взял предмет аккуратно двумя руками. Сделал вид, что боится уронить, но со стороны выглядело так, будто он боится дотрагиваться до худой и костлявой руки Тощего. Затем Кудес достал увеличительное стекло и принялся крутить шайбу в руках:
— Первый раз вижу такую штуковину.
— Есть мысли?
— Судя по сборке, изготовлена не в массовом производстве. Швы, чеканка… — это ручная сборка. Кустарное производство, можно сказать, — Кудес перевернул шайбу и посмотрел на дно. — Вещь сделана качественно и металл — точно не стандартный. Без метеоритной стали не обошлось. Внешне похоже на мину или взрывное устройство, но не думаю, что это оно. Если делали руками, то хоть где-нибудь остались следы взрывчатки ну или запах хотя бы, а я чую его лучше любой собаки. Взрывчатки тут нет.
— Дай посмотрю! — Марат протянул руку.
— Отвали, малой! — Кудес одёрнул шайбу к себе. — Сейчас не готов сказать, для чего эта штука, но она точно из внешки.
— Почему?
— Видишь кристалл, вот здесь, в вершине? В моей лазерной винтовке, — Кудес показал пальцем за спину, — такой же стоит. Он играет роль не только оптического преобразователя, но и источника энергии, — Кудес несколько раз нажал кнопку на корпусе. — Похоже, у твоей штуковины он разрядился.
— Сможешь зарядить?
— Эти кристаллы, вроде, одноразовые, но для тебя, у меня найдётся один. Оставь мне эту штуку на пару дней, я с ней поколдую.
— Это ловушка, — как ни в чём не бывало сказал Марат и уставился в стену. — Такими херовинами пользуются шныри из корпорации, когда червей во внешке отстреливают.
— Заткнись, а! — Кудес положил шайбу и сжал кулаки. — Я тебе сказал, сопляк! Ещё раз откроешь рот, вылетишь отсюда! Знаток, бл*дь!
Марат закатил глаза и пожал плечами (не веришь — не надо).
Тощий решил наказать Мальца и посмотрел ему в глаза. Но привычной реакции не последовало. Марат смотрел в глаза Тощему без страха и дискомфорта, и даже наоборот — с издёвкой.
— Чего уставился, Дрыщ?
Глава 12
Открыв глаза, Востриков вскочил с кровати. Правая рука обхватила шею — нужно было срочно остановить кровь в порезанном горле. Он задержал дыхание, чтобы сэкономить оставшийся в лёгких воздух. Мозг перебирал варианты. Заткнуть полотенцем. Зашить. Прижечь. Заклеить лейкопластырем?!
Спустя пятнадцать секунд он понял, что раны нет, а сердце колотится с бешенной скоростью из-за пережитого страха. Денис убрал руку от горла и вздохнул. Казалось, можно успокоиться, но новый страх уже вторым заходом штурмовал разум — Денис умер на Таре. Каковы последствия?
Следующие десять минут Востриков судорожно откапывал из закромов памяти события своей жизни. Каждый раз он победоносно вскидывал кулак, когда воспоминание без помех проигрывалось в сознании. Он проделал это упражнение не меньше десяти раз. Память была в порядке.
Дальше интеллект. Дважды два? Четыре! Корень из шестидесяти четырёх? Восемь! Формула воды? Н2О! Какая Земля по счёту планета в Солнечной системе? Третья! Кто такой Джон Голт? Хорошо.
Востриков взял телефон и набрал Лизе. В трубке послышались звуки переадресации с Земли на Тару — она всё ещё была в игре. Он прослушал около десяти гудков, прежде чем на экране появилось сообщение — «абонент не отвечает». Стоило ли волноваться? Скорее всего нет. Может ли с ней повториться ситуация, которая произошла с Денисом? Вряд ли.