- Верочка Павловна, - встревоженно обратилась она.
- Вон, сидит, - секретарь указала на девочку кивком головы, не отрываясь от печати документа.
Женщина опустила глаза и только тогда заметила молча глядящую на нее дочь. Последняя безучастно пожала плечами и тяжело вздохнула.
- Проходите, - буркнула Вера Павловна, как и прежде, кивком головы указав на дверь кабинета директора. - Николай Васильевич у себя.
Берта Айзиковна схватила дочь за руку и втащила в кабинет, плотно закрыв за собой дверь.
- Здравствуйте, Николай Васильевич, - выдохнула она, крепко сжимая кисть Майи в вспотевшей от волнения руке.
- А, Берта Айзиковна, - отозвался тот, заканчивая с поливкой бесконечной клумбы подоконниковых растений. - Проходите, чего уж там.
Женщина неуверенно прошла к столу и присела на стул, крепко зажав Майю между колен.
- Ну, рассказывай, - сердито хмурясь, сказал мужчина, обращаясь к виновнице происшедствия. - Что натворила? За что Людмила Константиновна выгнала тебя из класса и отослала ко мне на ковер?
Майя задумчиво оглянулась, но никакого ковра на блестящем паркете кабинета не нашла.
- Что ты там уже сделала? - нетерпеливо спросила мать.
- Ничего такого, - пожала плечами девочка. - В окно смотрела... Ногой болтала...
- На уроке? Тебе не стыдно? - расстроенно вздохнула женщина.
- Мне было скучно, а до звонка еще долго, - призналась Майя.
- Скучно? - хором переспросили директор и Берта Айзиковна.
- Скучно, - утвердительно кивнула девочка. - Первый класс, а такой ерундой занимаются.
- Какой ерундой?
- Как ерундой?
- Да, я вам сейчас покажу, - заявила Майя, торопливо доставая из портфеля несколько тетрадей.
Она раскрыла одну за другой, демонстративно разложив те на столе перед директором. Содержание одной из тетрадей хвастливо красовалось калиграфическим почерком выстроившихся в ровные ряды букв, слогов, одно- и двусложных слов и коротких предложений. В другой расположилась арифметика с примерами сложения и вычитания.
- Ну, все правильно... На глазок, - пробубнил директор, не понимая в чем подвох.
- Конечно, правильно. Тут делать-то нечего, - громко согласилась Майя. - Детский сад какой-то! Говорю, же скучно.
- Майя! - строго прикрикнула Берта Айзиковна, все же виновато косясь на задумавшегося директора школы.
- Понимаю, понимаю, - неожиданно пробормотал он после некоторой паузы. - Скучно... А вот скажи, Майя... А со чтением у тебя как?
- Читать люблю, - улыбнулась девочка. - У меня же мама библиотекарь. Я еще летом научилась.
- Понимаю, понимаю, - снова повторил директор, почесывая обширную лысину.
- Николай Васильевич, - тихо сказала женщина. - Вы уж не ругайте ее... Мы как-нибудь сами...
- Да, нет, Берта Айзиковна, - отрицательно замотал головой тот. - Тут не ругать нужно... Тут что-то надо решать. Вы пока идите, а я это... потом в общем...
Решение не заставило долго ждать и директор собрал педагогический совет, устроив девочке настоящий экзамен по всем дисциплинам первого класса. Не скрывая удивления все члены педсовета единоглассно решили, что Майю не стоит удерживать в первом классе насильно. К началу второй четверти этого же учебного года, девочку перевели во второй класс.
= II =
7 ИЮНЯ, 1940 - Осиповичи, Белорусская ССР.
Торопливо распахнув дверцу "эмки", капитан Желобкович выскочил из салона автомобиля.
- Не глуши! - коротко бросил Вячеслав Гаврилович через плечо.
- Слушаюсь, товарищ капитан, - ежесекундно отозвался сержант-водитель.
В несколько широких шагов капитан миновал расстояние от машины до подъезда и скрылся в прохладном сумраке барака.
- Папа приехал! - послышался радостный детский возглас, и от раскрытого окна в недра съемной квартиры метнулась фигурка восьмилетней девочки.
Едва переступив порог, Вячеслав Гаврилович скользнул взглядом по скромной обители и остановился на супруге, сидящей за столом. Замершая в паре-тройке шагов от вошедшего мужчины Майя улыбнулась отцу, но не решилась броситься к нему на руки.
- Собирайтесь. Мы возвращаемся в Минск, - сказал капитан Желобкович и тотчас же вышел из квартиры.
- Слава, - Берта Айзиковна едва успела окликнуть супруга вдогонку, но ее голос оборвался хлопком закрывшейся двери.
Женщина молча посмотрела на дочь и пожала плечами. Подойдя к платяному шкафу, Берта Айзиковна oпустила чемодан на пол и, задумавшись, присела на него, как на табурет. Она несколько раз обернулась и посмотрела на закрытую входную дверь, будто ожидая, что супруг вернется и объяснит неожиданную спешку. Но дверь упрямо хранила тишину.