Внуки эфиопов
В оазисах Бильмы и Фаши, а также в Каваре туареги поселялись в пограничных зонах, за которые веками велась ожесточенная борьба. Соляные копи были местом встречи туарегов, заселявших и контролировавших район, простирающийся далеко на запад, до области, где жили мавры. Однако здесь же начинались владения тиббу, включающие земли, лежащие далеко на востоке, в том числе нагорье Тибести.
На севере между туарегами и тиббу в течение сотен лет не прекращалась упорная борьба за Джанет. На юге воевали за владение богатыми и прибыльными соляными копями. Особенно жестокие бои с переменным успехом происходили в середине XVIII века. А так как никому не удавалось окончательно завладеть Бильмой, возник модус вивенди, которого обе стороны должны были придерживаться в течение ста лет. Однако в 1888 году туареги объявили войну тиббу Кавара и на сей раз одержали победу. В 1892 году тиббу отомстили за свое поражение, напав на большой таралум. Они убили несколько сот погонщиков и увели семь тысяч верблюдов. И только французские колониальные войска положили конец войне, подавив и туарегов, и тиббу. В то время как туареги оказали пришельцам героическое сопротивление, тиббу ушли в недоступные горы и тем самым избавились от пагубного влияния захватчиков.
Знаток тиббу писал, что в отличие от туарегов тиббу «отказались стать музейными экспонатами. Они смирились с оккупацией, потому что у них не было иного выхода, однако в долинах и недоступных горах они по-прежнему располагали полной свободой. Не существует точной статистики численности тиббу, за исключением цифр, которые сообщают вожди, не существует регистраций рождений и смертей, и если между ними происходят ссоры или столкновения, приводящие к непредвиденным последствиям, они никогда не обращаются за помощью к оккупационным властям…».
Всем, что стало известно в Европе об этом народе, мы целиком обязаны Густаву Нахтигалю, давшему во время своего путешествия к султану Борну следующее весьма подробное их описание: «У большинства из них — темная кожа различных оттенков желтизны. Все худощавые, без икр, пропорционально сложенные, среднего роста, с очень тонкими конечностями; они значительно отличаются по своим внешним данным от того типа, который принято определять как негроидный. Волосы у них длиннее и менее курчавые, чем у большинства негров, бороды также жидкие; они выделяются живым и умным взглядом, изящной походкой и пластичными движениями. Тюрбан у них так уложен на голове, что закрывает подбородок, рот и нос. Одеты они бедно, на ногах у них в лучшем случае сандалии. Вооружены они пиками и метательными копьями, иногда встречаются большие овальной формы щиты из кожи антилоп. Волосы у женщин заплетены в многочисленные тоненькие косички. Выше локтя они носят с дюжину браслетов из рога или слоновой кости, несколько ниже — узкий браслет из агата или раковин каури, на пальцах рук надеты серебряные или медные кольца. Изящным и стройным ножкам этих полудиких красавиц могла бы позавидовать не одна элегантная европейская дама. Почти все в правом крыле носа носят украшение цилиндрической формы из благородного коралла. Одежда их состоит в основном из голубой шали, повязанной вокруг бедер, и такого же платка…»
Нахтигаль познакомился с народом, о происхождении и истории которого мы по сей день знаем очень мало. Одна из причин этого — крайний недостаток достоверных исторических источников. Тиббу никогда не создавали своего государства, у них никогда не существовало ни хроник, ни архивов. Им приписывают отсутствие объединяющего народ национального чувства. Так что мы можем лишь воспроизвести здесь некоторые теории, и то с большими оговорками. Французский географ Огюстен Бернар полагает, что тиббу, так же как и туареги, являются потомками гарамантов, которые, однако, смешались с каким-то негроидным туземным народом. В пользу этого говорит тот факт, что их обычаи и нравы очень похожи на обычаи и нравы туарегов. Таким образом, по его мнению, — это берберы, освоившие один из суданских языков.