— Дьявол их всех забери! — вырвалось у Вогана. И вместо того, чтобы направиться прямиком к своему стряпчему и потребовать ускорения дела о судьбе Ллинвидда, Рис, повинуясь какой-то внутренней силе, начал осторожно продвигаться вдоль каменной ограды в поисках лазейки в сад.
Но не так-то просто было предпринять что-либо при сложившихся обстоятельствах. Не мог же он так запросто ворваться в кабинет графа и похитить Джулиану, если она вообще позволит ему это сделать. Но и допустить, чтобы она терпела несправедливое наказание, он также не мог. Может быть, попытаться чем-то отвлечь внимание Нортклиффа? Или подождать, пока все закончится, а затем утешить бедную Джулиану и облегчить ее страдания. А может, даже и попросить у нее прощения.
Но нет! До чего же он дошел — позволить себе просить у нее прощения, между тем как по-прежнему оставалось неизвестным, не собиралась ли она выдать его своему отцу.
Ему на миг вспомнилось, каким поистине страдальческим сделалось лицо Джулианы при известии о грядущем наказании. И потом, как же быть с ее поистине безупречным владением валлийским языком? Возможно ли, чтобы она действительно явилась на собрание только из-за своей страсти к валлийцам? Скорее всего она не лгала и искренне любила валлийскую поэзию, за что Морган и назвал ее «образованной дамой», помешанной на валлийских легендах и преданиях.
Невзирая на гнев, помрачивший его рассудок, Воган, однако, успел подметить, что манжеты на рукавах ее дорогого платья из голубого атласа были чуть заметно затерты, так же как и у него, от частого сидения над книгами. Он припомнил и то, что при первой их встрече Джулиана в самом деле поразила его своим умом и обширными познаниями. А люди умные — Рис в этом был уверен — вряд ли могут опуститься до соглядатайства.
Чувство вины перед Джулианой подгоняло его все дальше в поисках удобной лазейки в ограде. Наконец, к своей радости, он наткнулся на развесистое дерево, одна из веток которого на несколько футов простиралась над стеной сада. Теперь не составит никакого труда дотянуться до ветки, взобраться на ограду и, перебравшись на ту сторону…
Тихий шорох за стеной заставил Вогана замереть. Звук, привлекший его внимание, похоже, доносился из кроны того самого дерева, которое присмотрел для себя Рис. Охваченный любопытством, он приблизился на безопасное расстояние и стал ждать. Кто бы это мог быть: человек, карабкающийся по дереву, или же просто животное или птица?
Неожиданно откуда-то сверху до него донесся глухой возглас. Это мог быть только человек, и его можно было окликнуть. Рис пристально вгляделся в темную массу листвы и заметил мелькнувший в ней краешек голубого атласного платья. Воган улыбнулся: ему следовало догадаться, что леди Джулиана не из тех, кто позволит так запросто припереть себя к стенке. И в искусстве побега она, кажется, особо преуспела.
Тем временем над оградой показались пышные складки голубого атласа. Сперва из кроны дерева пенной волной взметнулся бело-голубой водопад юбок, затем перед глазами Риса мелькнули очертания стройной ножки в шелковом чулке, который спустя мгновение зацепился за жесткую кору дерева. Джулиана потянулась, чтобы высвободиться, но роскошные пламенно-рыжие волосы, которые накануне были так тщательно упрятаны под чепец, хлынули ей на глаза, скрыв лицо.
Рис осторожно приблизился к тому месту, где замешкалась Джулиана, и как раз вовремя: стараясь освободить зацепившийся чулок, она потеряла равновесие и рухнула вниз, успев, однако, в последнюю секунду ухватиться руками за ветку. С беспомощным стоном она повисла, не взглянув даже, далеко ли до земли. Подоспевший Воган ловко подхватил девушку на руки и дернул чулок, высвобождая его из неожиданной ловушки.
Отбросив волосы с лица, она наконец увидела, что произошло, и с удивлением уставилась на своего спасителя.
— Вы? Что вы здесь делаете?
— Дожидаюсь вас, — ответил он и обхватил Джулиану так, чтобы ей удобно лежалось у него на руках.
— Понятно! Наверное, затем, чтобы убедиться, что мне досталось как следует? А теперь поджидаете меня здесь, чтобы вернуть отцу?
Обиженный тон, каким она произнесла последние слова, и ее красноречивая попытка бежать окончательно убедили Вогана в невиновности Джулианы.
— Нет, как раз наоборот. Я собирался помочь вам.
— О, неужели? — с насмешливой горечью воскликнула она.
Рис почувствовал, что Джулиана старается высвободиться из его объятий, и потому осторожно поставил ее на землю. Она принялась отряхивать сухие листики и щепки с еще недавно элегантного платья, теперь же немилосердно разодранного в нескольких местах.
— Спасибо, я сама прекрасно могу позаботиться о себе.
— Что же вы сейчас собираетесь предпринять? Спрятаться?
— Разумеется, хотя это вряд ли вам может быть интересно. Я найду укромное местечко и отсижусь там некоторое время, пока мама не отговорит отца от его намерения. Или хотя бы попросит быть немного милосерднее ко мне.
— И ее уговоры помогают? — с удивлением спросил Рис.
— Иногда. — Джулиана смерила его неприязненным взглядом, отчего Воган опять почувствовал себя виноватым. — Мне не слишком нравится, когда меня наказывают. Поэтому пришлось найти способ выбраться оттуда.
— И вам это удалось — благодаря мне и моему вмешательству.
Рис осторожно извлек щепку из ее волос, потом, повинуясь непреодолимому желанию, осторожно коснулся шелковистых прядей. Но Джулиана решительно оттолкнула его руку.
— Да как вы смеете! После всего того, что вы наговорили обо мне отцу… Если бы не ваша бессовестная ложь, он бы ничего не узнал, а теперь вы делаете вид, будто все в порядке!
Слезы обиды блеснули в ее глазах. Они стали последней каплей, переполнившей чашу терзаний Риса Вогана.
— Все, что я сделал сегодня, — действительно подло, и я признаю это. Мне нечего сказать в свое оправдание.