Лорен чувствовала себя довольно неплохо, особенно после того, как Илфи давала ей чудесный напиток золотистого цвета с непередаваемым вкусом и ароматом. К сожалению, общаться с Эльфийонами на их языке она не могла, но Илфи обучила её нескольким словам. Лорен очень часто ловила себя на мысли о том, что ей хочется остаться в этом мире, ей здесь нравилось абсолютно всё: от многообразия красок до существ, которые окружали их с Реттом.
— А ты знаешь, я бы не хотела искать отсюда выход, — сообщила мужу Лори, нежась рядом с ним в ванне, полной золотистой воды, — Я бы хотела остаться здесь навсегда.
Ретт погладил жену по волосам, но ничего не сказал. Да, он полностью разделял её восторги от того, что в этом мире было красочно и необычно. Но это был не их мир. Чуждый, неродной.
— Быть может, мы и останемся здесь навсегда, — нехотя согласился он с ней, устраивая её поудобнее в своих руках.
— Только представь себе, — с воодушевлением воскликнула Лорен, высвобождаясь из его объятий, — По садам Эльгиона когда-нибудь будут бегать наши детки!
— Детки? — Ретт скептически поднял вверх бровь, — Для того, чтобы они начали тут бегать их для начала нужно сделать.
Лорен искушающе улыбнулась мужу, перекидывая одну ногу через него и устраиваясь сверху.
— А вот этим мы сейчас и займёмся…
Глава 14
— Лори, Боже мой… Лорен! — голос Ретта, разнёсшийся в комнате, был полон тревоги и испуга. На его руках лежала жена, которая не подавала никаких признаков жизни. А он совершенно не знал, что ему делать. Куда бежать? Кого звать на помощь?
Ретт быстро вылез из ванны, в которой каких-то несколько минут назад получил ни с чем не сравнимое удовольствие, и быстро подошёл к постели, чтобы положить на неё жену. Лори стало плохо сразу после занятий любовью, она вдруг громко вскрикнула, а после — потеряла сознание.
— Лори, — тихо позвал Ретт жену, с облегчением понимая, что она ещё дышит. Может, это и было глупо, но он никогда даже представить себе не мог, что самое обычное дыхание любимого человека будет вызывать в нём чувство облегчения. Она не ответила, не пошевелилась, просто лежала бездвижная и безучастная ко всему.
Ретт накинул на обнажённое влажное тело жены одеяло и быстро натянул на себя брюки. Они с Лорен обычно надевали длинные одеяния, в которых ходили все Эльфийоны, но сейчас почему-то хотелось, чтобы на нём была надета земная одежда. Весь этот чёртов мир, в который они с женой попали, совершенно не раздумывая о том, что их может здесь поджидать опасность, был чужим и враждебным. Это Лорен всегда восторгалась его красотами, Ретт же в свою очередь, был начеку, будто знал, что совсем скоро придёт опасность. И вот его опасения оказались верными…
Он выбежал из комнаты, направляясь в главную залу на поиски Илфи. Только ей он мог доверять, только к ней испытывал это чувство. Она о чём-то тихо переговаривалась с Рааином, сидя за столом. Взгляды у обоих были сосредоточены на какой-то карте, лежащей перед ними. Едва Илфи взглянула на Ретта, вбежавшего в главную залу, то сразу поднялась на ноги, поняв, что что-то произошло.
— Лорен, ей совсем плохо, — выдохнул Ретт, замечая испуг на лице Илфи, и девушка-Эльфийон тут же устремилась в комнату, где находилась его жена.
— Подожди, — Рааин положил руку на плечо Ретту, едва тот вознамерился выйти из залы, — Я должен кое-что рассказать тебе.
Мужчина посмотрел на Эльфийона с непониманием. Сейчас все его мысли были в той комнате, рядом с его женой, которая очень сильно заболела. А Рааин опять хотел о чём-то говорить…
— Так было предначертано, Ретт, — начал Эльфийон, — Ты должен был вернуть нож в Ниру, туда, откуда он и пришёл в твои руки. Только когда Ведьмаки уничтожат все три ножа, во всех четырёх мирах воцарится мир. Поэтому ты и попал в Эльгион. И твоя жена — эта плата за то, чтобы исполнить эту миссию. Она должна была остаться на Земле, но вы нарушили твоё предназначение, когда ты взял Лори с собой.
Ретт с каждым произнесённым словом Рааина хмурился всё больше. Что значит, плата? Как это понимать?
— Когда вы проходили в наш мир, ты выронил нож, и я не знаю, когда он снова окажется в Эльгионе, чтобы ты мог пойти дальше.
— Меня не волнует этот чёртов нож, — буквально прорычал Ретт, делая новую попытку выйти из зала, — Меня интересует только моя жена!
Рааин прикрыл глаза, а когда снова посмотрел на человека перед ним, в его взгляде отчётливо сквозило сожаление.