Но Ретт уже не слушал. Нож лёг в ладонь так, словно ему там было самое место. Рукоятка его мгновенно стала тёплой, распространяя от себя горячие волны по всему телу. Глаз змеи блеснул и погас. Нож признал своего Хозяина.
— Кладите нож к Мелиссе на постель, скоро начнётся.
Рааин, произнёс эти слова и отошёл к остальным Эльфийонам, которые стояли безмолвно и неподвижно рядом со столом. Они подняли кубки, которые были наполнены каким-то напитком. Купол замер, полностью раскрывшись.
Ретт нехотя положил нож на постель рядом с ладонью Мелиссы, так, чтобы она касалась Самаара пальцами. Грег присел справа от ножа прямо на постель, Лео — слева. Оба положили ладони рядом с артефактом, касаясь его пальцами. А Ретт расположился прямо на полу, присев на корточки и прикоснувшись к ножу. Самаар будто бы вибрировал под их ладонями, словно ждал того момента, когда в него вольётся сила, и он перестанет быть простой бесполезной вещью. Грег что-то беззвучно шептал, будто бы молился одному ему известному богу. Лео была тиха и спокойна.
Двери в столовую распахнулись, и в дверном проёме на секунду застыла Адриана, которой сегодня надлежало стать принцессой Дариал. Она была невыносимо прекрасна какой-то неземной красотой, которая источала вокруг себя волшебный, молочно-белый свет. Принц Дайен отошёл от остальных Эльфийонов, вставая прямо в центр под раскрытый купол. Он ждал Адриану, не делая никаких шагов к ней навстречу, вероятно, это была часть церемонии. Девушка прошла несколько шагов, потом замерла, окинув взглядом Мелиссу и застывших возле неё людей. В её глазах читалась нерешительность, будто бы она уговаривала саму себе на этот шаг. Эльфийоны не двигались, хоть время стремительно убегало прочь. Они давали Адриане сделать свой собственный выбор. Девушка постояла так ещё немного, а потом шагнула вперёд, быстро перекрывая расстояние, разделявшее её с принцем Дайеном. Он взял её руку в свою ладонь и оба повернулись к Эльфийонам. Планеты на небе выстроились в ровную линию, застывая в таком положении. А потом от одной планеты к другой потянулись лучи, которые соединили их и… Золотистый столб света ударил сквозь широко раскрытый купол, отразился от множества бокалов, которые держали в руках Эльфиийоны. Лучи, исходящие от них, опутали Дариал и Дайена, и протянулись прямиком к ножу, который стал горячим и замер, будто до этого был живой.
Ретт, Грег и Лео застыли. Это было неземное, великолепное зрелище, которое им уж точно никогда больше не доведётся увидеть. А потом под сводами помещения раздался звучный голос Рааина:
— Начинаем!
Глава 20
Люди не сразу поняли, откуда исходит тот звук, который сейчас заполонил всю залу, проникая в каждый её уголок. В каждую клеточку тела находящихся в этом месте существ. Он окутывал, заставлял замереть, от него по коже шли мурашки. Ретт никогда не чувствовал столько торжественности и величия, как здесь и сейчас. Нож, был горячим, но не обжигающим, он казался живым, источающим сейчас слабое серебристое сияние, которое сплеталось с золотыми лучами. Эльфийоны пели свою песнь, прикрыв глаза, но даже Ретт не понимал этих слов. Это была даже не песня, — светлейшая из всех молитв, возносившаяся ввысь, вихрящаяся в столбе неземного света, который лился с неба.
А свет кружился рядом с застывшими Адрианой и Дайеном, ускоряясь с каждым мгновением. Он мерцал и переливался вокруг них, как вода, он жил своей жизнью. Постепенно песнь Эльфийонов стала ускоряться, и свет, будто повинуясь ей, уплотнился, и теперь были отчётливо видны отдельные его частицы, которые выделялись более ярко на фоне остальных. Потом эти частицы стали вращаться вокруг собственной оси, растягиваясь и становясь нитями. Тонкими и яркими. Золотистыми и серебряными. Они извивались, опутывая Адриану и Дайена, заключая их в кокон. А жених и невеста (или уже муж и жена?) смотрели только друг на друга, держась за руки. Это была магия, которая приняла этот союз, давая в ответ всё, что у неё было. Всю полноту красок и ощущений. Нити опутывали их всё крепче, переливаясь в пространстве залы, их становилось всё больше с каждой секундой, так, что через некоторое время Адри и Дайена стало вообще не видно за этим коконом. А потом песнь оборвалась, оставляя в душах каждого из людей лёгкую грусть и сожаление. Такого больше не повторится в их жизнях, что бы ни ожидало их дальше. Но именно этого величия, силы и торжественности, которой сейчас была полна зала, не будет больше никогда.
Эльфийоны смотрели на то, как нити, опутавшие молодожёнов, тускнеют, становясь прозрачными и растворяясь в воздухе. Столб света, падающего с небес, уже не был таким ярким, растворив свои золотистые частицы в пространстве залы. Три мира, снова придя в движение, стали отдаляться друг от друга, но самое главное произошло. Церемония свершилась.