Его «титул» тоже не вызывал во мне трепета. Максимум — ироничную улыбку и ни к чему не обязывающее желание подыграть. А счастье… я говорила себе, что оно продиктовано просыпающейся внутри силой. Да так, наверное, все и было.
Могла бы я позволить себе чувствовать к нему что-то большее? Не в этой ситуации.
Эйфория сменялась качелями. Я вспоминала Мику, и сердце разрывалось от тоски. Я бы многое отдала, чтобы прижать к себе дочурку, поцеловать в темные волосенки. Но ведь выбор у меня был: сказать «нет» и обнять ее уже в тот же день.
Я зацепилась вовсе не за чувственность и обещание рая. Иначе меня смело можно было назвать «мать-перемать». Мне понравилось ощущение силы. Именно оно удержало меня здесь. Хотелось удвоить, утроить… даже удесятерить. Я была намерена затоптать Азамата Валиева — я точно решила, что Микаэле лучше расти без отца, чем рядом с таким чудовищем.
Прошло чуть больше недели. Мне казалось, пропасть между тем, что происходило сейчас, и моей прошлой жизнью измеряется едва ли не годами. Так быстро шло мое исцеление. Понадобилась почти полная изоляция от общества, чтобы я осознала\. в каком мороке жила все прошедшие годы. Отделила зерна от плевел. Иными словами, я хотела стать сильнее, поэтому все получалось так, как говорил мой похититель.
А чувственная сторона «терапии» стала приятным бонусом.
Я смахнула скупую слезу. Сегодня вечером я попрошу показать мне Мику. Мне безумно хотелось позвонить, закричать, что я жива, все в порядке, скоро вернусь! Но если я хотела, чтобы имя Валиева осталось лишь воспоминанием — необходимо было держать все в секрете до поры до времени.
Когда я вернусь, я не расстанусь с Микой ни на секунду. Чего бы мне это ни стоило. А пока остается потерпеть, потому что выбор очевиден: либо проигрыш и вариант, что я буду видеть дочь по выходным… либо ожидание и победа.
…Вчера я так и заснула в сессионной комнате. Счастливая, обессиленная. Не помнила, как он отнес меня в комнату, и когда. Проснувшись, даже почувствовала укол разочарования — быстро обессилела. Но ведь этот мужчина никогда не требовал от меня невозможного. Он всегда ставил мои желания выше своих. И при этом все равно умудрился оставаться тем, кому нельзя было не повиноваться.
Время было позднее. Ну как. Десять часов утра. В обычной своей жизни я привыкла просыпаться рано. Да и перманентный стресс не способствовал счастливому сну. Почему-то в этот раз меня не разбудила Аленка, и я решила отыскать ее саму. А заодно потренироваться.
Переоделась и спустилась на кухню, где и застала ее за просмотром «инстаграма». Подумала о том, что надо поговорить с хозяином. Пусть предоставит мне хоть какой-то интернет. Заблокирует соцсети и телефонные мессенджеры, если не настолько сильно мне доверяет.
— Привет. Ты не заходила? Я спала, как сурок.
— Привет, Лан. Нет, он сказал, что ты будешь долго отсыпаться, — девушка так и не оторвалась от экрана. — Я сейчас завтрак приготовлю.
— Да успеешь. Пойдем, потренируемся. А с завтраком я тебе помогу.
Последняя моя фраза все же заставила ее поднять глаза. Как будто я пообещала исполнить полет над кухонным столом, а не поучаствовать в готовке.
— Нет, ты что. Тренируйся, у меня и после прошлого раза все болит… — она почему-то избегала моего взгляда. Мне это не понравилось. — И не придумывай с завтраком. Босс мне штраф выпишет, если узнает, что ты помогала.
— Ничего он тебе не выпишет, — уверенно сказала я и, подойдя, ущипнула Аленку за талию. — Что пишут?
— Да все так же. Твой муж полетел в Пхукет с концертами. И вот твоя дочь, с бабушкой, играют…
— Дай сюда! — я все-таки вырвала телефон из ее рук и жадно впилась в фото.
Микаэла была рядом с моей мамой. Утром, в ее квартире — по крайней мере, запись к посту гласила «доброе утро». А я не знала, от чего опешила больше — от одного вида моей маленькой принцессы или от того факта, что ее забрала к себе моя мать, а не Алишер с Викторией. Потому что, будь моя воля, я бы к таким деду и бабе ее на пушечный выстрел бы не подпустила. Очень скоро так и будет. Касательно всей семьи Валиевых.
— Забирай, — я вернула ей телефон, лишь ухмыльнувшись выражению страха на ее лице. Она что, думала, я ОМОН вызову? — И давай, не сачкуй. Ты хочешь летом на пляже выглядеть круто? Пойдем.
Но Алена отказалась. Я так и не смогла ее уговорить. Но и, глядя на ее какое-то странное подвешенное состояние, уже особо этого не хотела. Кто там знает, что с ней происходит. Захочет — поделится.
Но ощущение, что моя единственная приятельница отдалилась и очень резко, так меня и не покинуло. А я была уверена, что не обидела ее ничем. В чем же дело? Или Хозяину не нравится наша дружба, прочитал домработнице перед отъездом лекцию о субординации? Надеюсь, нет. Деспотом он точно ни был.