— Какую слабость? — Уизли явно не нравится то, что он слышит.
— Она постоянно сдерживала себя. Ставила что угодно выше своих желаний. Переживала, что ее настоящую не поймут и не примут. Боялась быть собой, — «Еще бы пару месяцев, и смог бы заставить ее раскрыться». — Сила суккуба вступает в симбиоз с личностью, стирая все надуманные рамки. Превращает носителя в эгоистичного социопата, питающегося чужой магией, — глаза Драко сами скользят к еле различимому силуэту на кровати. — Так что то, что находится сейчас в палате, эта самая что ни на есть настоящая Гермиона Грейнджер. Без морального компаса и тормозов.
— Ты сказал, ее можно спасти? — Поттер явно ошарашен, но все-таки старается выкарабкаться из переживаний и сосредоточиться на призрачной надежде.
— Мы можем попытаться. К сожалению, я не знаю, как вернуть это обратно в камень. Только перенести в другого носителя. Нужна девушка, также подавляющая часть себя. Я думаю, что смогу провести ритуал, но нужно поспешить. В легендах говорится, что этой силе нужно какое-то время, чтобы прижиться, — Драко и сам понимает, что идея далеко не лучшая. Но это — единственная лазейка, которую ему удалось найти, учитывая, что неизвестно, когда состояние Гермионы станет перманентным.
— А знаешь, что думаю я? — неожиданно подает голос Уизли. — Все это — полнейший бред. Если она такая сильная и опасная, почему все еще торчит в палате?
— Подозреваю, что Барлоу как-то привязал ее печатью, — Драко очень старается не сорваться. «И зачем только шрамоголовый его притащил». — Она не может надолго покинуть запечатанное пространство.
— Бред. Это все только твои домыслы. Не знаю, зачем это тебе, но я не позволю над ней и дальше издеваться.
Из-за того, что Уизли ближе всего к палате, он добирается до двери первым. Драко краем глаза замечает, что Поттер тоже бежит за другом, но они оба опаздывают.
Осколки глины еще не коснулись пола, а рыжий дурень уже платит за свое опрометчивое решение. Она быстрая, слишком быстрая для него. Да и для любого нормального волшебника. Голубые глаза стекленеют, и тело замирает у самого входа.
Преследователи врезаются в невидимый барьер, тщетно стараясь разрушить его заклинаниями. Но магия суккубов — это похищенная сила, а значит, щит будет держаться, пока Уизли остается волшебником.
— Поттер, назад. Не дай ей добраться до тебя, — Драко надеется, что Избранный все же послушается. — Попытайся вытянуть его с помощью «Акцио».
Драко встает у самой границы, пристально сверля глазами девушку, не стесняющуюся смаковать магию своего бывшего.
— Знаешь, — голос Гермионы звучит задумчиво, — он довольно неплох. Такой чистый, светлый. Сейчас жалеет, что расстался со мной, и одновременно мучается совестью, что изменяет Лаванде.
У ее ног начинает сгущаться розовый туман. Однако Поттер, как всегда, действует очень вовремя. Ремень Уизли откликается на призыв, утягивая хозяина за собой. Воздух сотрясает яростный вой.
— Нет! Я так близко, — взгляд полубезумных глаз останавливается на Драко. — Ты!
Мягкая, нежная улыбка расцветает на потрескавшихся губах.
— Ты такой притягательный. Я всегда мечтала о ком-то подобном. О ком-то, кто будет понимать меня. Кто будет любить меня, — она все еще стоит у двери в палату, даже не пытаясь выйти. — Ты ведь любишь меня, Драко. Ты все сделаешь для меня, — тонкая, костлявая рука вытягивается в его сторону. — Иди ко мне. Нам снова будет хорошо.
Сам не понимая зачем, Драко делает несколько шагов. Он даже не может сказать, часть ли это колдовства или его собственное желание. Отдаленные крики почти не слышны.
Зрение мутнеет. В районе солнечного сплетения кожа горит, как будто кто-то приложил раскаленную кочергу. Спина невыносимо чешется. По рукам то и дело проходят волны магии.
Гермиона хмурится и кладет руку поверх рубашки. Видимо, тактильный контакт действует как катализатор. Ее ладонь как Адское пламя. Драко начинает задыхаться.
— Ты другой, — он еле слышит ее голос. Смысл доходит с трудом. — Необычное чувство, — Гермиона по-животному склоняет голову вбок, выглядя при этом еще более жутко. Туман снова закручивается в спираль, оплетая щупальцами тело в больничной пижаме. Он настолько яркий, что, кроме него, не видно ничего вокруг. — Я буду ждать тебя, птенчик.
Гермиона разрывает прикосновение, все больше утопая в тумане. Сливаясь с ним в одно целое. Формируя красивую, переливающуюся оттенками розового сферу с почти невидимым силуэтом внутри.
«Мы опоздали?»
Драко падает на колени, не в силах удержать ослабевшее тело. Где-то сбоку слышатся шаги. «Скорее всего, Поттер». Попытки подняться не дают результата. Голова кружится, а мысли беспорядочно разбегаются в поисках того, за что можно ухватиться в безвыходной ситуации.
На четвереньках Драко преодолевает порог, вырываясь из злополучного помещения. Откинувшись на спину, он ногой захлопывает дверь, пытаясь призвать обломки глифа.
— Ты в порядке, Малфой? — странный вопрос. Учитывая висящий в воздухе шар магической энергии.
— Нет. Но есть дела поважнее, — Драко снова и снова произносит заклятие. Но ничего не происходит. — Поттер, печать.
Нужно отдать должное, Избранный не спорит, а молча выполняет требуемое. Ожидая, пока все кусочки соберутся вместе, Драко успевает окинуть взглядом коридор. «Даже не верится, что сюда никто не примчался. Барлоу должен был почувствовать, что печать сломана». Но факт остается фактом. Их по-прежнему трое, если считать находящегося в отключке Уизли.
— Что дальше? — Поттер стоит над растрескавшимся куском глины.
— Тебе придется восстановить ее, — Драко с трудом садится.
— Мне? Я не знаю как, — в зеленых глазах растерянность.
— Я буду направлять палочку. Заклинание придется произносить тебе самому. Точь-в-точь повторяя за мной, — Поттер опускается на колени рядом, протягивая руку с палочкой. «Интересно, с чего такое доверие? Сценка в палате помогла?»
Драко тратит последние силы на взмахи чужим древком.
— Начинаем. Ordinem{?}[Ordinem (лат.) — приказ.].
— Ordinem, — кончик палочки вычерчивает спираль. Обломки соединяются, формируя цельную чистую табличку.
— Imperii{?}[Imperii (лат.) — сила.].
— Imperii, — резкое движение вниз. Глина начинает светиться, напитываясь магией Избранного.
— Signum{?}[Signum (лат.) — печать.].
— Signum, — послушный их общей воле, будущий глиф закрепляется на двери.
— Теперь необходимо запереть палату. Reflexio{?}[Reflexio (лат.) — отражение.].
— Reflexio, — Поттер повторяет без запинок. Первый символ глубоко вдавливается в глину. Серебристое мерцание проходит по периметру.
— Custodia{?}[Custodia (лат.) — клетка.].
— Custodia, — фиолетовые росчерки ложатся на стены, образуя единую сеть.
— Clausurae{?}[Clausurae (лат.) — закрытие.].
— Clausurae, — Поттер заметно бледнеет. Заклинание опустошает его ресурсы.
— Sanguis{?}[Sanguis (лат.) — кровь.].
— Sanguis, — последний знак возникает рядом с остальными. Поттер странно косится, видимо, понимая значение последнего приказа.
— Порежь мне ладонь, — Драко вытягивает руку вперед. — Быстрее.
— Надеюсь, ты все объяснишь, — «Даже почти не больно».
Драко прижимает руку к глине, оставляя на ней отпечаток. Стены палаты вспыхивают багровым и гаснут.
— Наложи самые сильные отводящие чары, которые знаешь, — пальцы безвольно соскальзывают с руки Поттера. — Мне нужно в Мэнор…
Держащееся на адреналине сознание ускользает. В глазах темнеет. Сильные руки, подхватывающие его, почти не чувствуются.
— Там…