— Вам запрещается копировать, изменять или уничтожать воспоминания. Как и уносить с собой. По просьбе мистера Поттера, — Сьюзен снова улыбается, — ваше время не ограниченно, — она шагает почти вплотную. — Здесь все воспоминания ее последнего проекта, даже те, которые мне было приказано изъять. Не дай мне пожалеть об этом, Драко.
«Значит, Эйб хотел что-то скрыть. Интересно, его поэтому здесь нет?». Еще какое-то время Драко смотрит на закрывшуюся дверь, размышляя об искренней преданности этой девушки Гермионе. Скорее всего, если бы не ее вмешательство, он бы никогда не смог увидеть всех воспоминаний, а значит, так бы и мучался в неведении.
Развернувшись к столу, он осматривает этикетки на склянках, размышляя, что следует изучить в первую очередь, ведь существовала вероятность, что его могут прервать. Ориентируясь на записи Гермионы в дневнике, он выбрал первое воспоминание от двадцать четвертого июля.
«Гермиона стоит над столом вместе с еще двумя людьми. «Видимо, это те самые Мег и Пирс». Ее палочка направлена на крайне знакомый Драко ящик. «Сердце Морриган. Неужели это и есть артефакт 2874XXXX7U?» Медленно она снимает защитные заклятия с ящика, пока остальные держат щиты.
Так же осторожно Гермиона извлекает сам артефакт, левитацией перемещая его на поверхность стола. Драко знает, что сейчас, по сути, происходит самая опасная часть — разрушение заклинаний, наложенных еще при погребении «сердца». Нити чар вспыхивают и угасают одна за одной до тех пор, пока палочка из виноградной лозы не опускается.
— Это было последнее, — слышать ее голос, даже холодный и деловой, больно.
— Ты счастлива? В твоей жизни есть все, что ты хочешь? — Гермиона меняется в лице. Древко снова в вытянутой руке.
— Вы слышали это? — коллеги с непониманием смотрят на нее, но автоматически усиляют щитовые чары.
— Гермиона? — Пирс смотрит на нее с опаской.
— Я слышала голос. Кажется, он шел от него. — «Сердце» между тем спокойно лежит на столе, не подавая признаков жизни. — Может быть, мне показалось, — но Гермиона не звучит уверенно. — Проведем диагностику.
Она взмахивает палочкой, но диаграмма вокруг артефакта показывает лишь наличие слабых чар в спящем состоянии. «Похоже на защитный амулет или магию гламура».
— Я не понимаю. Все источники говорят, что в нем скрыта огромная сила. Это ведь не может быть подделка? — Гермиона смотрит на Мег.
— Может, он слишком долго не использовался? Чары рассеиваются со временем. Сколько ему тысяч лет? Полторы?
— Почти пять, — Драко видит, как Гермиона закусывает губу в задумчивости.
— Я здесь. Я помогу тебе, — голос все тот же, но в этот раз она не подает виду, что что-то происходит.
— На сегодня мы закончили. Я думаю, стоит дать ему время отлежаться, бывает, что магия просыпается не сразу, — уходя, Гермиона смотрит на стол так, как будто хочет остаться».
Вернувшись в реальность, Драко еще раз прокручивает увиденное в голове. Он согласен с тем, что голос определенно был связан с артефактом, но сомневался в том, что он «звучал». «Скорее всего, это воздействие на разум. Но тогда почему только для одного человека. Ограниченное действие чар? Сформировавшаяся связь? Нет. Для этого нужен физический контакт». В итоге он решает посмотреть второе воспоминание, датированное тем же днем, которого вообще не должно было быть, ведь, по словам самой Гермионы, они закончили.
«Тот же кабинет. Из-за отсутствия окон сложно определить, сколько прошло времени. Гермиона воровато оглядывается, входя. В накладываемых заклинаниях особо выделяются чары против ментальной магии. «Значит, она пришла к тем же выводам. Но почему пришла одна?»
Сердце, все такое же безжизненное, на том же месте. Гермиона медлит, разглядывая его, не отходя от двери. Но едва она подходит ближе, снова начинает «говорить».
— Ты вернулась, — Гермиона вздрагивает.
— Что ты?
— Я могу дать тебе то, что желает твоя душа. Ты сможешь быть собой. Никто больше не осудит тебя. Не взглянет на тебя косо, — голос соблазняет и очаровывает. Драко сам на секунду поддается его силе, пропустив момент, когда Гермиона начинает тянуться к артефакту рукой.
— Нет! — его собственный голос оглушает, однако здесь он всего лишь призрак.
«Гермиона сделала это полгода назад».
Тем временем в воспоминании ее пальцы замирают над артефактом, а мягкий голос звучит вновь, но слова слышатся как из-под толщи воды, размываются, искажаются, остается лишь их суть — влекущая подчиняющая магия.
В сердцевине чернильного камня загорается искра, ярко-розовая, как только что распустившиеся цветы фуксии. Гермиона уже полностью во власти зова. Ее рука обхватывает оправу камня, а глаза отражают разгорающееся сияние.
Тонкие струйки тумана вытекают из камня, собираются у ног Гермионы в воронку.
В одно мгновение все исчезает. Гермиона оглядывается по сторонам, крутит в руках артефакт, но больше ничего не происходит.
Она хмурится, осматривает себя в наколдованное зеркало. В конце концов, накладывает на себя диагностические чары. Ничего. Все показатели в пределах нормы. Никакого стороннего вмешательства, проклятий или нарушений магического фона».
Воспоминание обрывается. Драко вышвыривает в настоящее. Рука тянется к бесполезной сейчас палочке, а мозг в панике, цепляясь за крохи информации, ищет ответы. В растерянности он переводит взгляд на шкатулку. «Еще одно воспоминание». Последнее, если верить дате на нем.
Светящаяся нить во флаконе выглядит странно. Тусклая и как будто рыхлая. Она долго кружит в омуте, прежде чем раствориться.
«Гермиона стоит у большого зеркала в своей спальне. На ней элегантное платье оливкового цвета. Она собирает волосы в низкий узел, держа во рту заколки. Живоглот трется у ног, мяукая.
Только после того, как прическа закончена, Гермиона подхватывает кота, почесывая его за ухом.
— Глотик, если я иду на свидание с Драко, это не значит, что я ищу тебе замену. Хотя, видит Мерлин, он более послушный мальчик, — ее щеки чуть розовеют от этого замечания.
Драко любуется, с сожалением понимая, что по какой-то причине Гермиона бросит их обоих. И это будет вовсе не ее вина. «Что сделал с ней тот туман? И почему она спокойно собирается на свидание, а не проходит обследование? Она ведь прекрасно помнит, что пренебрегла правилами безопасности. Или нет?» Продолжая наблюдать, он пытается вспомнить, когда именно у невыразимцев берут копии воспоминаний. «Каждый раз при выходе из отдела, если Барлоу ничего не менял».
Гермиона роняет кота, хватаясь за раму. Ее лицо мгновенно покрывается испариной. Драко стоит за ее спиной, бесполезный и испуганный, наблюдая, как она оседает на пол, прижимает руки к груди и судорожно дышит, то и дело давясь воздухом. Ее распахнутые от ужаса или боли глаза прикованы к отражению.
В последнюю секунду их громкие вскрики сливаются. Медовую радужку поглощает ярко-розовый цвет».
Драко лежит на полу кабинета. Тело бьет дрожью, как от Круциатуса. Мозг отказывается верить увиденному, отрицая реальность. Соль разъедает глаза. Зубы так плотно сжаты, что вот-вот рассыпятся крошкой.
Именно таким находит его Сьюзен некоторое время спустя. Ее палочка выписывает в воздухе руны, но заклинание не улавливает изменений. Он в норме. Физически, по крайне мере.
— Ты смотрела? — удается выдавить ему.
— Да, — Сьюзен смотрит в сторону омута. — Что с ней?
— Ее больше нет, — Драко с трудом поднимается, стараясь смотреть куда угодно, кроме стола. — Спасибо за помощь, мисс Боунс. Прощайте.
Он идет, не разбирая дороги, наталкиваясь на спешащих по своим делам волшебников. Кто-то предлагает ему помощь, но Драко лишь истерично смеется в ответ, и пожилая волшебница испуганно пятится, пропадая в толпе.