Что сказать на такое? Я все еще хмурилась, когда он ушел за дерево в яму между деревом и большим камнем. Яма уходила в землю так резко, что это удивило меня. Она переходила в туннель или вход в дом под корнями дерева.
Скуврель замер.
— Я знаю, что ты хочешь сбежать, охотница. Я знаю, что ты хочешь освободить отца. Но сейчас тебе нужно быть моей союзницей.
— Что тебе до этого? — прошептала я в ответ. Почему-то говорить громко казалось неправильным.
— Я не хочу говорить.
— Тогда зачем мне быть тебе союзницей? — прошипела я.
Он будто разрывался, прошел по кругу, а потом прислонился к стене из земли рядом с ямой и поднял клетку обеими руками, глядя на меня.
— Если я скажу… если… я хочу твою клятву верности.
Я нахмурилась.
— Я не буду клясться тебе в верности, не зная, что ты пытаешься сделать. Я могу подписаться так на что угодно!
Он потер лицо ладонью. Он выглядел утомленно. И восхитительно. Его жестокие губы чуть приоткрылись, пока он смотрел на меня. Он нервно облизнул их розовым языком.
— Я назову свои причины. Если они тебя устроят, можешь поклясться по своей воле.
— Я хочу спасти отца. То, что идет против этого, не дает дать клятву. И с чего мне клясться, когда ты ни в нем не клялся!
— Ни в чем? Я дал тебе клятву вечной верности!
— В шутку!
— Поверь, это была не шутка, — его глаза загорелись пылом.
Я склонилась ближе, высунула голову между прутьев.
— Тогда скажи мне.
Я так сосредоточилась на нем, что ничего не видела и не слышала.
— Я… — начал говорить он. Из тьмы вылетело что-то и попало по его голове.
Клетка выпала из его руки, и я сжала прутья, крича. Она ударилась об землю, а с ней и мое плечо и спина. Боль вспыхнула во мне, и я задыхалась у прутьев клетки. Кто-то поднял клетку и поправил ее. Я сползла на пол, хватая ртом воздух, сжимая кулаки от боли. Звезды плясали перед глазами, агония вспыхивала в голове.
Что за…
Красные слезы на белом вышитом лисе.
Клетка поднялась выше.
Черный глаз среди зеленой кожи смотрел на меня бесстрастно.
— Поймал, — прорычал орк. — Ему нужно научиться лучше прятать свои убежища. Но игра была бы плохой, если бы он не оступался порой, да?
Я охнула, клетка дико раскачивалась, усиливая боль в моем плече и спине. Я думала, что потеряю сознание. Я пыталась сосредоточиться на происходящем.
Орк поймал меня.
Он повернулся к огромному существу — больше него, что говорить обо мне. Оно пригибалось к земле, сияя медным цветом, и оно было с носа до хвоста покрыто чешуей. Кто-то закрепил на существе седло и уздечку.
Мое сердце забилось быстрее, ладони дрожали, пока я пыталась сесть. Болело все.
— Панголин, на колени, — приказал орк. Существо опустилось к земле, и орк забрался на него. Я видела только сияющую чешую и зеленую руку, держащую мою клетку.
— Ты не можешь так меня забрать, — возмутилась я. — Меня отдадут тому, кто заплатит больше.
Он молчал, но я слышала шорох над клеткой, а потом она стала раскачиваться с луки седла.
— Тебе нельзя прерывать игру! — крикнула я.
— Кто сказал, что она прервана, смертная? Я ее дополнил.
Я стала напевать, пытаясь оглушить его, но он встряхнул клетку, и я стукнулась об прутья, во второй раз ударилась плечом, тут же отлетела в другую сторону. Мое лицо ударилось об прутья, я ощутила вкус крови, а потом сползла на пол, тьма подступала перед глазами.
— Прошу, — взмолилась я.
— Да, умоляй. Мне нравится вкус твоего страха. Острый и бодрящий. Я ощущаю себя на пятьдесят лет моложе, — сказал орк.
Я пыталась говорить, но тьма украла мои слова.
КНИГА ВТОРАЯ
Проклятье вашим спутанным главам,
Проклятье, чтобы вас сковать,
Чтоб в клетке магией сдержать,
И чтобы гнев ваш подавлять,
Чтоб приглушить и растоптать,
Перед сражением дух сломать.
Проклятьем спасти, проклятьем убить,
Проклятьем можно и защитить.
— истории Фейвальда
Глава пятнадцатая
Я проснулась от тряски клетки. Тошнота охватила меня с волной паники. Я шумно вдохнула, подползла к краю клетки, высунула голову между прутьев. Меня стошнило.